О.Чиж― 19 часов и 8 минут в Москве, добрый всем вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж, а особое мнение сегодня представляет главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Здравствуйте.
К.Ремчуков― Да, добрый вечер.
О.Чиж― Вот, много сегодня обсуждают историю с украинским депутатом Андреем Артеменко, который, как написала «The New York Times», через советника Дональда Трампа господина Флинна незадолго до отставки того передавал план свой урегулирования российско-украинского кризиса, который включает и оформление аренды Крыма на 30-50 лет и после этого референдум о принадлежности, и историю с Донбассом, где предлагается вернуть контроль Киеву, создать коридоры для выхода тех, кто хочет выйти, а потом провести всенародный референдум. Почему всё это вызывает резкую реакцию в Киеве, понятно. А почему в Москве? Вот так ли уж им не интересен этот план?
К.Ремчуков― Ну… Ключевой элемент этого плана, который касается признания спорности статуса Крыма не устраивает Кремль единственное. Потому что Кремль считает, что принадлежность Крыма России не обсуждается. А в этом плане это обсуждается, когда говорят об аренде, а потом проведении через 30-50 лет референдума.
Сейчас вот при данном политическом классе невозможно ставить под сомнение принадлежность Крыма России. А пройдут годы… То есть теоретически исходно, я считаю, 3 года назад могло быть предложение сделать из Крыма как Гонконг на 100 лет. Я даже озвучивал в этой студии. Помню, мне тоже казалось, тогда бы мы, с одной стороны, учитывали русскость Крыма и основные настроения Крыма, с другой стороны, признавали бы, что, вот, в одностороннем порядке без решения федерального центра проводить референдум о самоопределении нельзя. Это универсальное правило. У нас тоже ни один субъект Федерации не может провести референдум по территориальному вопросу без того, чтобы… Собственно, в Конституции так написано было Украины, что референдум об отделении принимается федеральным центром. Вот.
Тогда мы не приняли. Потом пошло всё по другому сценарию. Ускоренный период агитации и пропаганды, вежливые зеленые человечки и большинство людей высказалось за то, что Крым наш.
Поэтому когда вы напихиваете в один документ различные темы, но при этом подрываете, как бы, то, что является неприкосновенным, то, естественно, падает интерес и к этому документу в целом.
Хотя, сам по себе вот этот подход – мне кажется, он интересен потому, что требуется искать развязки различных ситуаций. И… Вот, я не знаю, теоретически за 2 острова Курильской гряды с Японии взять 110 миллиардов долларов, 80 миллиардов предложить Украине за Крым, а 30 миллиардов направить…
О.Чиж― Ой, тут уже сейчас нарушением закона попахивает немножко.
К.Ремчуков― Нет. Как варианты. Ну, всегда же ищут какие-то, да? А 30 миллиардов отдать на восстановление Востока Украины. Ну, предположим. Ну, вот, я так понимаю, что Трамп – человек скорее вот этого склада, когда он может вот так.
О.Чиж― Бизнесового.
К.Ремчуков― Да. Поэтому Флинн, вполне возможно, мог, если ему донесли эти бумаги и исходя из того, что это Трампа заинтересует.
Но, на самом деле, я так понимаю, что инициатива исходила не от американцев, а от этого депутата, поэтому практическая ценность данной инициативы равна нулю.
О.Чиж― Вот, сейчас шла Мюнхенская конференция и, может быть, мне так просто показалось как человеку, который по касательной что-то видел, что-то слышал, но такое впечатление, что слово «Крым» не звучало вообще. Восток Украины – да. А Крым – как будто он вынесен, всё, нет такой темы больше.
К.Ремчуков― Ну, ее вообще не было (этой темы), потому что всё время произносятся слова, связанные с Минскими соглашениями, да? В Минских соглашениях, напоминаю, про Крым не сказано ни слова. Поэтому не случайно и Нормандский формат, и позиция Меркель, и позиция Обамы до этого, и то, что Пенс высказывал сейчас в Мюнхене, это вопрос об исполнении Минских соглашений.
Там ключевая затыка всё та же. Россия настаивает на том, что очередность исполнения пунктов Минского соглашения имеет значение. Вот, как они приняты, так должно быть. А именно должно быть изменение в Конституции Украины с тем, чтобы на постоянной основе, а не на временной изменить статус вот этих территорий на Востоке Украины таким образом, чтобы русское население чувствовало, что они являются полноценными жителями.
И вот это изменение должно сопровождаться амнистией для всех участников боевых действий на Востоке Украины. Как подчеркивает российская сторона (в частности, Лавров), амнистия была принята в отношении всех людей, которые были задействованы на Майдане, стреляли в одну сторону и в другую сторону. Они все амнистированы, они живут спокойно. Как только эти два условия выполняются, российская сторона передает границу между Россией и Украиной в ведение украинских пограничников. Точка. Вот это наша официальная российская позиция.
Я когда беседовал с американскими специалистами, в частности, Александром Вершбоу, бывшим послом американцев в России, потом был зам секретаря НАТО, сейчас он мне дал карточку, он работает в Atlantic Council – это такой think tank в Америке влиятельный.
Он говорит: «Существенным является отвод тяжелой артиллерии». Да, это тоже существенный момент, и донецкая сторона, мол, никогда не отводила так, как надо. Да, здесь надо следить, за этим надо наблюдать.
Но Крым вообще не фигурирует. Крым, я считаю… Ну, собственно, я говорил об этом. Всегда неудобно повторять то, что было сказано, но тем не менее. Крым в российско-западных отношениях, на мой взгляд, будет тем, чем была Прибалтика в советско-западных отношениях всю советскую власть. Запад никогда не признавал то, что прибалтийские страны вошли в состав Советского Союза, они считали это следствием Мюнхенского сговора. А это не мешало ни визитам Никсона, ни отношениям с другими президентами американскими там, где осуществлялись крупномасштабные прорывы в области разоружения и разрядки напряженности. Вот. Поэтому это такая будет вечная… С Россией будут дружить, если решатся, в рамках Минских договоренностей, а про Крым будут думать точно так же, как с Прибалтикой – что это не законно, но это не влияет на конкретный контент отношений. Там нет особых даже санкций финансовых, чувствительных для России, которые бы могли существенно оказывать влияние на деловой климат у нас.
О.Чиж― Ну, то ли дело, все-таки, тема Востока Украины. Вот, Майкл Пенс говорит, что Россия должна нести ответственность за свои действия: «Мы должны заставить ее уважать Минские договоренности и начать деэскалацию конфликта на Украине». «А эти речи, — спрашивает Владимир, — скорее носят ритуальный характер или заново осмыслены?» Ведь, на самом деле, предполагается, что если это не речи в воздух, то должны быть какие-то действия.
К.Ремчуков― Владимир в одной из своих догадок прав абсолютно: это не осмысленные речи, это… И Тиллерсон на переговорах с Лавровым, и Пенс в Мюнхене, к сожалению, пользовались бумагами, заготовленными еще администрацией Обамы. Они использовали даже те же лексические обороты «деэскалация конфликта», что год назад люди Обамы ввели в оборот, и сильно не разобрались. Поэтому содержательных переговоров и у Лаврова с Тиллерсоном не получилось, и Пенс всё, что сказал, оно носило формальный характер, он не мог углубляться никуда. Его задачей было каким-то образом подать какой-то сигнал, что…
О.Чиж― «Европа, мы с вами»?
К.Ремчуков― Ну, в какой-то степени с вами. Это был слабый сигнал, потому что, на самом деле, буквально через несколько часов на ралли во Флориде президент Трамп всех охладил, заявил, что «Я очень люблю НАТО, но все должны платить по своим счетам». Платить по счетам никто не готов. Ну, Меркель, может быть, хотя даже ее министры говорят о том, что изъять деньги из экономики Германии и отправить их в бюджет НАТО вместо того, чтобы стимулировать экономику роста, это будет очень опасно, непредсказуемо и не нужно.
А другие страны, особенно те страны, которые не являются донорами в бюджет Европейского Союза (а таких стран, я так понимаю, 19 из 28-ми), они вообще не готовы увеличивать.
Поэтому Трамп быстро там всех окликнул и всё заявил.
Европа в целом сейчас – она, в общем-то, слабый контрагент сейчас внешнеполитический, поскольку там большие разногласия внутри. Они утратили способность предсказывать что-то и вообще видеть мир в каких-то предсказуемых терминах.
Собственно, доклад, который на Мюнхенскую конференцию готовили, вот этот Пост-Правда, Пост-Порядок, Пост-Запад – он очень характерен, потому что там сформулированы серьезные вещи. Там названы абсолютно почти в панической манере проблемы, связанные с концом либерального мирового порядка. И вот это слово «либеральный» — оно очень ключевое, потому что под либеральным понимается свобода перемещения, вера в интернациональные отношения, вера в глобализацию, вера в то, что какие-то институты наднациональные в состоянии лучше решать ваши проблемы. И доклад на основе в том числе и социологии показывает, что во многих странах настроение граждан качнулось в пользу национального государства, в пользу того, что скепсис возобладал в отношении способности наднациональных элит… Как они их называют «космополитические элиты», были бенефициарами предыдущего этапа, значить, решать проблемы простого народа. И простой народ, как бы, всё чаще и чаще говорит «Нет глобализации, нет каким-то интересам коллективным, да интересам национальным». Вот с этой точки зрения…
О.Чиж― Простому народу – простые решения.
К.Ремчуков― Да. И более того, даже этот доклад – он выглядит несколько высокомерно в этом смысле. Я обратил внимание, что он, как бы, подчеркивает… Они говорят, что водораздел проходит не между правыми и левыми, как это было всегда, а между либеральным полюсом и ксенофобским или националистическим полюсом, где люди никого не хотят слышать, они отказываются от той системы ценностей, которая в течение десятилетий была доминирующей. Вот. Поэтому здесь растерянность.
Вот, я почему так говорю об этой характеристике доклада? Потому что мне кажется, методологически именно из этого анализа вытекает вот это паническое настроение, что этого порядка больше не будет. А раз этого порядка больше не будет, то что? Значит, это Пост-Вест? То есть за пределами Запада теперь будут приниматься какие-то решения? И вот это очень интересно.
Тем более что, вот, когда транстихоокеанское партнерство обсуждалось и обговаривалось, несколько раз Обама выступал и объяснял главный мотив, почему необходимо заключить транстихоокеанское партнерство. Он говорил: «Речь идет не просто о преференциальном торговом соглашении нового типа, речь идет о новых правилах торговли XXI века, по которым (правилам торговли) будет играть весь мир». Кто сейчас не успевает, они вынуждены будут адаптироваться под те нормы нашего транстихоокеанского партнерства (там 30 статей, по-моему, глав в этом договоре). Всё.
Значит, шла борьба за правила торговли XXI века. Правила торговли – это серьезная вещь, потому что там десятки триллионов долларов. И, вот, он не состоялся.
О.Чиж― Но правила торговли существуют там, где вообще понятные правила. А тут-то как раз слишком много неожиданностей в мире происходит. Нет?
К.Ремчуков― Ну, вот эти неожиданности вытекают от того, что всё больше и больше людей, как бы, отказывается от того, что действующие правила торговли отражают интересы простых людей.
О.Чиж― Угу.
К.Ремчуков― Поэтому кризис глубокий. В этих условиях считать, что Европа в состоянии выработать какую-то позицию по Украине, это просто нет. Поэтому Порошенко – он меня поразил. Я был в зале, когда он выступал, он выступал несколько необычно для таких форматов. Там он сидел рядом с Маккейном, даже Маккейн так посматривал на него, потому что он построил свою риторику как очень остро антироссийскую, антипутинскую. Он говорил о том, что «Вы представляете, Россия отказывается признать наличие украинской нации. Они считают, что украинцы – это разновидность русской нации. Они боятся нашей свободы и хотят нас прихлопнуть».
И… Я потом встречался там с какими-то людьми, которые говорили, что за 2 дня до этого Порошенко звонил Путину и 90 минут они разговаривали. И Порошенко попросил Путина, чтобы, ну, не оглашала пресс-служба факт разговора, потому что они…
О.Чиж― Полтора часа.
К.Ремчуков― Полтора часа, 90 минут. И там они много обсуждали. Они обращаются друг к другу там «Петр», «Владимир». Но по внутриполитическим украинским событиям Порошенко, как бы, ну, неудобно говорить, что он полтора часа с таким человеком разговаривает. И он просил кое-что, включая какие-то бизнес вопросы.
Так вот. То, что через 2 дня он в Мюнхене так обрушился на него, это говорит о том, что, ну, нервничает и, может быть, ему нужно продемонстрировать такую решительность, и то, что он с Пенсом там переговорил. Но в целом я считаю, что есть объективные ограничители для того, чтобы Запад мог содержательно помогать Украине, потому что Западу и надоело, и ресурса нет, и им очень хочется, чтобы как-то Киев, Москва, Донецк, Луганск как-то бы подоговаривались и чтоб быстрее всё разрешилось.
Там бизнесмены немецкие хотят торговать, хотят инвестировать. Один крупный достаточно бизнесмен неожиданно там на встрече говорит: «Слушайте, а давайте совместно восстанавливать Донецкий аэропорт?» Там огромный бизнес-проект, там столько металла надо, там вся инфраструктура.
О.Чиж― Это он кому говорит?
К.Ремчуков― Ну, российским бизнесменам. И там ему в ответ говорят: «Слушай, может, сначала надо прекратить обстреливать, бомбить, стрелять и так далее, а потом уже восстанавливать?» Но, вот, когда люди говорят о том, что «А давайте совместно займемся восстановлением Донецкого аэропорта – это большой бизнес-проект», то ты понимаешь, до какой степени они далеки от реальности.
И тогда первая часть вот этого доклада Post-True, Пост-Правда, когда нету правдивой информации, доверять никому нельзя… Как во времена «Холодной войны» была западная пропаганда, советская пропаганда, сейчас, мне кажется, вот это время Пост-Правды и Пост-Факта – оно получило новое измерение. Мало того, что Россия и Запад в пропагандистской войне, еще внутри Америка расколота, и там идет борьба сторонников Трампа и его противников, и тоже они друг друга объявляют в фейковых новостях и во всем.
Поэтому в этой ситуации, конечно, региональные локальные проблемы имеют мало шансов на разрешение с помощью Запада.
О.Чиж― Ну, интересно, что пока где-то в Мюнхене говорили о том, что нужно, чтобы Россия выполняла Минские соглашения, начинала деэскалацию на Украине, Владимир Путин подписал указ о признании документов, паспортов в том числе, самопровозглашенных ДНР и ЛНР. И такое ощущение, что этим Москва говорит всё, что она может сказать по вопросу о новых санкциях, деэскалации и так далее. Это отчего происходит? Ровно оттого, что есть ощущение, что Европа устала это обсуждать?
К.Ремчуков― Нет, ну, Путин-то…
О.Чиж― И момент хороший.
К.Ремчуков― Путин-то это делает не потому, что он думает о том, что Европа устала. Путин это делает, как Песков говорит, по гуманитарным соображениям, а именно потому что война, люди потеряли документы. Ну, просто, вот, ситуация какая там? Там нельзя жить без документов, а Украина ими не занимается, паспорта им не выдают. Они переезжают в Россию (эти люди) без документов. Машин там, типа, 40 тысяч номеров требуется, чтобы они были. Их тоже нет.
Ну, я принимаю…
О.Чиж― Ну, можно давать убежище, например.
К.Ремчуков― Ну, это другой вариант, если они хотят оттуда уехать. Дело же в том, что люди, которые там живут, не хотят уехать. Если б люди хотели оттуда уехать, было бы проще, мне кажется, решать проблемы. А поскольку это их земля… И надо понимать, этот конфликт – он глубже, он же… Если брать, как бы, в философском смысле, вот, не со стороны, кто как и что делает, а… Вот, Бахтин (философ был такой), он ввел такой термин очень хороший «Не алиби в бытии» к философии поступка. У него была работа. Смысл этого «Не алиби в бытии» состоит в том, что каждый человек единственный, у него нет двойника в том смысле, что, вот, всё, что он делает, это его поступки, это его моральная ответственность. И если он этого не сделает, то этого не сделает никто. Поэтому в этом смысле у человека нет оправдания, нет алиби. То есть я, как бы, вот, вижу, что вот я должен был бы сделать, а я думаю «Да ладно, какой-нибудь другой «Я» это сделает».
Вот, мне кажется, что если в философском смысле посмотреть на конфликт на Востоке Украины, то можно понимать, что для многих людей там это экзистенциальный выбор. Они не хотят оттуда уходить, потому что он там родился, и он хочет говорить на русском языке, и он ничего не понимает.
Поэтому, вот, с учетом того, что у Кремля и у Путина однозначный посыл, что Восток Украины – это часть Украины, не хотят его ни присоединять, ни брать, ни трансформировать всех этих людей в беженцев. Для меня это совершенно очевидно.
Вот, я бы оттолкнулся от этого посыла (киевским властям совет) и постарался бы напрячься с тем, чтобы выполнить Минские соглашения. Да, внутриполитически им это очень сложно, особенно сейчас, да? Трудно представить себе, как Порошенко приходит и говорит «Слушайте, давайте произведем изменения в Конституцию». Но это надо делать, это ответственность политика. Либо принимать какие-то другие решения. Но решения надо принимать. Это очень тяжелые решения.
Тот момент, когда Порошенко на пике своей популярности мог бы это сделать, был упущен. Сейчас – нет. Но считать, что… Вот, просто это не реалистическая политика. Вот, есть real politic, а есть фантазийная политика, что Путин оставит донецких на растерзание кому угодно, нельзя.
О.Чиж― «На растерзание» — это в кавычках вы говорите?
К.Ремчуков― Ну, когда стреляет пушка, это не совсем в кавычках, это напрямую.
О.Чиж― Там обе стороны стреляют.
К.Ремчуков― Нет.
О.Чиж― И неизвестно, откуда одна из них вооружения берет.
К.Ремчуков― Из России. Даже сомнений нет. О чем вы, Оксан? Но она потому и берет, потому что Путин не хочет, чтобы создавалось одностороннее преимущество.
И, вот, что бы тут ни говорили, как бы… Вот, это факт жизни. Он сказал, что мы не дадим силовым образом решить этот вопрос, и он не будет дан. Но при этом когда говорят «Нам эта земля не нужна, и это территория Украины», я бы… Вот, всегда нужно во всем массиве информации выбирать ту, за которую можно ухватиться и попытаться что-то делать. Вот, реалистично, на мой взгляд, двигаться в этом направлении.
Ну и, конечно, то, что за эти 3 года конфликт зашел очень далеко и личный антагонизм, ненависть невозможно изжить, вместе, мне кажется, достигли уже почти косовского уровня… Ведь, Запад решил косовскую проблему таким образом, что проголосовал, принял решение об образовании Косово как независимого государства после того, как все эксперты, следившие за этим конфликтом, сказали: «Невозможно примирить сербов и косоваров. Невозможно». Тогда сказали: «А, невозможно? Тогда перестаем двигаться» и приняли вот это решение.
Поэтому… Но сейчас еще не достигли. Пока Путин говорит, что это территория Украины. Но если пройдет какое-то время (там, год, два или три) и не будет найдено решения, я боюсь, что эти земли уже трудно будет интегрировать в единое украинское государство. Поэтому я бы очень советовал искать способ, каким образом можно убедить украинский народ в том, что изменения в Конституции, о которых говорится в Минских соглашениях, нужно, стиснув зубы, принять, нужно принять закон об амнистии, и в этот момент украинские войска возьмут под контроль границу с Россией.
О.Чиж― Константин Ремчуков и его особое мнение, напоминаю я. Есть еще одна большая история, в которой, уж во всяком случае, по версии одной стороны, участвовала Россия. Сегодня в прокуратуре Черногории сказали, что российские госорганы участвовали в подготовке попытки переворота в Черногории осенью прошлого года, планировали и покушение на премьер-министра, и захваты административных зданий. И вот там, вот, мол, даже прослеживается четкая связь с российскими спецслужбами. А всё потому, что не хочется Черногорию в НАТО пускать. Возможно такое, что Россия сейчас бы пошла на такую авантюристскую историю уже после истории с Украиной, со всем на свете?
К.Ремчуков― Со спецслужбами сложно говорить, да? Ну, потому что это область гадания. Ну, у меня нет данных, я не занимался, я не видел. Но я, честно вам скажу, я допускаю такую возможность, что какие-то горячие головы в спецслужбах могли решить, что им можно получить новые звезды и награды, если бы они привели другого премьера, который не выступил бы против вступления Черногории в НАТО. И проявили такую инициативу, и перегнули палку, и были выслежены, и обвинены.
Я слышал, что сегодня Песков, по-моему, категорически отрицал. Ну, может быть, ему надо отрицать?
О.Чиж― «Конкретные факты, — говорит, — покажите».
К.Ремчуков― Да, «Факты покажите». Ну, будем ждать факты. Я говорю, поскольку у меня фактов нет. Но я допускаю, потому что уже примерно понятно: все вот эти годы нестабильности в этом регионе показывают, что главными бенефициарами всех этих беспорядков и волнений являются представители спецслужб, которые получают звания, награды, вознаграждения, бюджеты колоссальные на все свои операции. Вот. Поэтому…
О.Чиж― Но неужели же можно такую инициативу проявить, не согласовав ее на самом-самом-самом верху?
К.Ремчуков― Я думаю, что возможно такое. И, вот, когда на прошлой неделе и 2 недели назад начали арестовывать людей из ФСБ (что крайне редко случается, да?). Я не помню. У нас только летом одного генерала на Дальнем Востоке в подозрении во взятке арестовали – это первый случай был. А вообще арестовывают кого угодно кроме фсбшников. ФСБ – это как такая священная корова, к которой нельзя подходить. И вдруг сначала этих хакеров берут, потом их куратора из ФСБ. Потом проходит совсем немного времени, начальника этого начальничка…
О.Чиж― Там в управлении хорошо, да.
К.Ремчуков― И при этом никакой необходимости давать утечку информации об их арестах не было. Я по наивности своей сразу подумал: «Наверное, это делается в связи с тем, что у Путина появились, когда он начал там заниматься, кто занимался хакерскими атаками, выяснилось, что вероятность высока того, что это делает кто-то с территории России». Потом начали сужать эту территорию России до конкретных IP-адресов, и вдруг выясняется, что за этим стоят какие-то люди, связанные с ФСБ. И тогда их арест является публичной акцией отмежевания Путина. Потому что, как бы, он говорит: «Власть российская считает их преступниками».
О.Чиж― Это они там, вот, мол, впереди паровоза побежали.
К.Ремчуков― Нет, я вот в Мюнхене там участвовал в панели, которая вот Post-True как раз была. И там были американские, английские, немецкие люди. И я задал вопрос такой, что… Ну, вот, вы говорите о фейковых новостях. Но когда хакеры вскрыли переписку Демократической партии, они выяснили вполне себе фактические новости о том, что Хиллари интригует вместе с руководством Демпартии против Сандерса. Значит, предположим, хакерство мы осуждаем, но американцы получили факт о том, что манипуляции. Этот факт повлиял на их решение на выборах. Как вы относитесь к этому факту? Они подумали-подумали, а потом мне сказали: «Если это государство чужое занимается, мы, прогрессивная журналистская общественность, это осуждаем. Если это частные люди, ну, типа Викиликс, то мы это поддерживаем». Вот, мне кажется, что то, что произошли вот эти аресты, говорит о том, что Путин показывает: если хакерская атака и была, то эта атака была… Тем более человек из «The Guardian», по-моему, сказал, что Викиликс почти на 100% уверена, что материалы по Демпартии они получили от российских спецслужб или так или иначе связаны.
Поэтому здесь, вот, с Черногорией вполне возможно, может и такой расклад быть. Но я еще раз говорю, это область спекулятивного суждения.
О.Чиж― У нас есть хорошая традиция, она называется «Рекомендация на почитать от Константина Ремчукова».
К.Ремчуков― Очень рекомендую. Купил, вот, буквально 2017 года книга. Автор известный, Джеффри Лайкер – он писал о «lean production» на Тойоте, «Toyota Way». Вот, сейчас он выпустил новую книгу о том, как трансформировать организацию в сервисную организацию. Вот, так же бесшовно, гладко. Просто великолепно. Рекомендую. Многие промышленные компании увидят нишу сервиса.
О.Чиж― Так, это про бизнес. А что еще?
К.Ремчуков― «Positive Intelligence», «Позитивный ум». Очень рекомендую. Чтобы, вот, человек мыслил себя позитивно… Потому что негативное мышление, когда человек думает об отрицательном, оно съедает всю его жизнь и он становится абсолютно несчастным. Как позитивное мышление сделать доминирующим в структуре времени человека.
О.Чиж― Чья книга?
К.Ремчуков― Это Shirzad Chamine. Я в Twitter’е сфотографирую и выложу эти книги. Просто, вот, прочитал то, что рекомендую.
И совершенно корпоративная «Стратегические правила». Просто рекомендую. Пять стратегических правил жизни успешных компаний. Хороший анализ, очень конкретные рекомендации. Безусловно, необходима людям даже в маленьких компаниях.
О.Чиж― В общем, отличная подборка для бизнеса.
К.Ремчуков― Да.
О.Чиж― Спасибо большое. Особое мнение Константина Ремчукова, главного редактора «Независимой газеты».
К.Ремчуков― Спасибо.
О.Чиж― Меня зовут Оксана Чиж. Всем счастливо.
Василий Столбунов 
Дарья Гармоненко 