Иван Родин
Игорь Стрелков (в центре) превратился в российского политика, но вокруг него по-прежнему люди в камуфляже.
Фото со страницы Общерусского национального движения в «ВКонтакте»
В докладе Московского бюро по правам человека (МБПЧ) о проявлениях в России в течение 2016 года агрессивной ксенофобии, радикального национализма и экстремизма делается вывод, что их постепенно становится меньше. Правозащитники, впрочем, предупреждают, что этот тренд пока не слишком устойчивый. Более уверенно они говорят лишь о почти уже завершившемся распаде лагеря русских националистов.
Тенденцию к снижению радикализма в российском обществе МБПЧ подметил еще в 2015-м. В году минувшем она продолжилась, отмечают правозащитники. Этому способствовало множество факторов, впрочем, МБПЧ прежде всего обратил внимание на повышение эффективности государства в сфере межнациональных отношений и более четкую работу спецслужб и правоохранителей, например, на Северном Кавказе.
А также, безусловно, внешнеполитические акции, которые предпринимала Россия в Сирии и Украине.
Именно с ситуацией вокруг последней, указано в докладе МБПЧ, связано ослабление всего движения русских националистов. Оно в итоге «оказалось не только расколото на сторонников проекта «Новороссия» и его противников, но и сильно деморализовано». Как раз с разбора изменений в этом политическом лагере правозащитники и приступили к оценке трендов прошедшего года. «Если говорить об активности радикальных националистов, то в течение 2016 года ее уровень был ниже, чем годом ранее. Де-факто можно говорить о снижении именно политико-идеологической составляющей их акций, о скатывании к вандализму, криминальным и открыто хулиганским действиям», – говорится в докладе.
При этом из него следует, что данные слова скорее можно отнести именно к русским националистическим структурам. А вот исламистские движения, подчеркнули правозащитники, похоже, оживились из-за активности запрещенного в РФ «Исламского государства» (ИГ) – на Кавказе и в Поволжье у правоохранительных органов опять прибавилось работы. А вот в российском Крыму поднимает голову скорее политический радикализм, хотя и под прикрытием защиты интересов крымско-татарского населения. Поддержку он получает из Украины, на части территории которой, кстати, созревают и другие потенциальные проблемы России. В первую очередь правозащитники указывают на опасность, которую в будущем могут представлять радикальные сторонники проекта «Новороссии» – в случае, конечно, их возвращения в будущем на территорию РФ.
Между тем, уверен МБПЧ, какое-то российское ядро их организации пока толком так и не оформилось. «В первой половине 2016 года сторонники ксенофобских, националистических и радикальных экстремистских взглядов пытались найти новые форматы политической и организационной работы в существующих условиях. Нельзя сказать, что националистам сопутствовал значительный успех». Например, в докладе говорится о политической активности бывшего лидера донецкого ополчения Игоря Стрелкова. Инициированный им «Комитет 25 января» после череды расколов преобразовался в Общерусское национальное движение. Однако попытки этой структуры выставить себя в роли реальной оппозиции власти, которая, мол, уделяет недостаточно внимания ДНР и ЛНР, в общем-то, провалились.
В докладе МБПЧ назван еще ряд националистических структур, которые так и не получили развития. Не смогли они выставиться и на думских выборах, тем более что часть организаций призывала их бойкотировать – например, того же Стрелкова. Малочисленными и неинтересными были и уличные акции русских националистов, отмечают правозащитники. В общем, эту часть политического спектра России они, по сути дела, предлагают похоронить.
Но все-таки на всякий случай в докладе МБПЧ специально для властей сделано одно уточнение: «Как видно, публичная активность, связанная в большей или меньшей степени с национальным вопросом, в 2016 году отмечена снижением, если сравнивать с 2015-м и тем более с 2014 годом. Однако какими бы позитивными и обнадеживающими ни выглядели имеющиеся тренды, сам националистический протестный потенциал сохраняется». Он заключается прежде всего в попытках поиска новых идеологических формул, а именно: обращение к темам защиты прав человека, политических заключенных, свободы слова и собраний, социальным проблемам. «И в будущем органам власти, политической элите нужно быть готовыми к новым всплескам активности на фоне кризисных явлений в экономике», – предупреждают правозащитники.
