"Народный сход" закончится решением суда

Организаторы акции объявили заранее, что реакции полиции они не боятся. Кадр из видео YouTube

Сегодня в Басманном суде должно быть рассмотрено дело задержанного на «народном сходе» активиста Марка Гальперина. Его обвиняют по ст. 20.2 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) «Нарушение порядка проведения митинга» и ст. 19.3 – «Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции».  Гальперин опять приблизился к «пикетной» статье 212.1 УК, единственным осужденным по которой пока остается Ильдар Дадин.

По словам адвоката Константина Маркина, состоится заседание или нет, пока непонятно – ни имя судьи, ни зал заседания пока не объявлены. Неизвестно также, открыты ли дела по другим задержанным активистам. Как известно, в субботу на Чистых прудах у памятника Грибоедову на «народном сходе», организованном Гальпериным, было задержано около 50 человек. 

Организатора оставили на ночь в ОВД «Басманное», остальных отпустили после профилактической беседы. Суд, сначала назначенный на воскресенье, потом перенесли, но Гальперин под стражей остался. Напомним, что одной из целей схода была поддержка политзаключенных, в том числе и Дадина. Мероприятие было несогласованным, поскольку оппозиционеры считают, что встречи людей на улице разрешения от властей не требуют.

Отметим, что они могли бы провести акцию тихо, не привлекая внимания, и тогда, возможно, обошлось бы без задержаний. Однако активисты активно пиарили акцию в соцсетях, а накануне Гальперин выложил в Facebook обращение к полиции – он, мол, готов и к задержанию, и даже к посадке по статье 212.1.

Однако адвокат Николай Зборошенко сообщил «НГ», что нависшее над Гальпериным дело по этой статье (см. «НГ» от 24.03.16) сейчас заглохло, потому что старые эпизоды с задержаниями уже отыграны, а новых нет.

Жена Дадина Анастасия Зотова вообще предположила, что из-за резонанса вокруг ее мужа новые дела по «пикетной» статье пока не заводятся. Но предупредила, что раз Дадина посадили для того, чтобы напугать активистов, то тем, на кого повлиять не удается, эта статья вполне может грозить.

Бывший заключенный по «болотному делу», а ныне правозащитник Николай Кавказский заявил «НГ»: «Видимо, пока властям достаточно одного дела, тем более что была и карельская история с пытками Дадина. И это многих оппозиционеров и сочувствующих потрясло и напугало. Но в будущем, я не исключаю, появятся другие заключенные, статья-то в кодексе остается».

Член политкомитета «Яблока» Сергей Митрохин, которого неоднократно задерживали на акциях протеста, пояснил «НГ»: «Власть считает, что сейчас она контролирует ситуацию и поэтому не видит необходимости в каком-то новом витке репрессий. Зато она видит, что общество в принципе успокоилось и не нуждается в новых угрожающих жестах. Но ныне вообще велик риск за любую протестную акцию попасть в кутузку – даже за согласованную».

В то же время, по его словам, власти пошли на резкое укрепление заградительных барьеров на пути проведения каких-либо массовых акций. «Сейчас невозможны никакие шествия и митинги. Власть таким способом гасит массовый протест, поэтому ей необязательно усиливать репрессии. Но это ослабление репрессивных механизмов обманчиво», – сказал яблочник.

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ», что у властей много проблем и с одним Дадиным: «Если таких случаев будет несколько, то и количество проблем резко увеличится: это люди активные, которые и в заключении будут отстаивать свои права. Власти это не очень-то и надо. Задача этого закона была не столько посадить самых активных, сколько сдержать людей, сочувствующих оппозиции, – готовых участвовать в акциях, но не готовых идти за решетку». По его мнению, одно дело – заплатить даже большой штраф, а другое – оказаться за решеткой. «В этом смысле этот закон – это такой вариант дамоклова меча», – считает Макаркин. Но невозможно гарантировать, что статью 212.1 действительно не начнут применять в массовом порядке. Эксперт напомнил, что закон об иностранных агентах вначале тоже рассматривался как некое предостережение, а получилось так, что он распространился чуть ли не на все активные некоммерческие организации.