Навальный хоронит демократов

Алексей Навальный среди своих коллег по оппозиции настоящих лидеров разглядеть не может. Фото Reuters

Фонд борьбы с коррупцией (ФБК) Алексея Навального провел общероссийский предвыборный соцопрос. Демократические партии, согласно этому исследованию, не имеют шансов на прохождение в Госдуму. Оппозиционер, судя по всему, дает понять: участвуй он в кампании – и ситуация сложилась бы по-другому.

В исследовании участвовали 1 тыс. человек, опрошенных по телефону в конце июля. Особое внимание, как подчеркнул Навальный, в работе уделено «демократическим силам». Однако начинается опрос не с этого, а с оценки популярности выборов. Они, пишет оппозиционер, «не то чтобы суперзаметны»: 62% о них знают, 23% что-то слышали, а 15% слышат о них впервые. Уже здесь можно возразить: при слабой информационной кампании 85% слышавших о выборах даже при существенной статистической погрешности – это много.  

Да и 52% респондентов, готовых пойти голосовать, против 16%, не желающих этого делать, – перевес существенный. Отмечая, что активная фаза кампании впереди, авторы опроса все-таки указывают: в новую Госдуму пройдут все те же «Единая Россия», КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР.

Самая интересная часть исследования – та, что касается демократических сил. Они, как пишет Навальный, сейчас «не имеют шансов даже мечтать о прохождении барьера в ГД». Далее он сетует на отсутствие ярких и активных избирательных кампаний, говорит о 68-процентном превалировании партии власти (среди тех респондентов, кто определился с политическими симпатиями), вставляет шпильку в адрес выборов: дескать, во время реальных кампаний неопределившиеся граждане голосуют против власти или вовсе не идут голосовать. А следом оппозиционер переходит на персоналии.

Как яблочника избиратели называют только Григория Явлинского, Ирина Хакамада в Партии роста (ПР) популярнее Бориса Титова, а в «ПАРНАСе вообще не знают никого». По словам Навального, «никто особо не связывает ПАРНАС с Касьяновым». Хотя на самом деле это не совсем так: если узнаваемость Хакамады в ПР – 3%, то Михаила Касьянова в ПАРНАСе – 4%. Видимо, чтобы добавить драматизма, политик пишет: «Да и вообще партия никому не известна и избирательной кампании, к сожалению, пока не ведет».

Самым узнаваемым оппозиционером, согласно опросу, является Хакамада. Навальный, впрочем, ей не симпатизирует: «Не знаю, что это. Наверное, в совокупности телевизор, экзотическая внешность и фамилия». Отметив популярность еще пары человек, не допущенный к выборам политик заключает: «Остальных просто вообще не знают».

Проехавшись по всему правому лагерю, Навальный приходит к такому выводу: «Никто этих утопающих не может спасти, кроме них самих. Никакое это «почему ты не поддержишь ЯБЛОКО/ПАРНАС?!». Хоть обподдерживайся, если они сами и их кандидаты не ведут активнейшей избирательной кампании, то это как мертвому припарки».

Политические соцопросы давно перешли от объективного фиксирования общественного мнения к попыткам манипуляции им (см. «НГ» от 04.08.16) – если первое вообще когда-либо было их целью. В этом смысле исследование ФБК работает в том же ключе, что и официальные социологи: низкая репрезентативность при выборке в 1000 респондентов и схожие выводы – в Думу пройдут все те же партии, рейтинг демократов ниже 1%.

Однако если классическая тройка – ВЦИОМ, ФОМ и Левада-Центр, судя по всему, готовит общество к прогнозируемому ими исходу, то цели Навального, очевидно, все-таки другие. Нужно задаться вопросом: почему оппозиционер, по сути, троллит коллег? Откуда этот нескрываемый сарказм?

Первой на ум приходит мысль о банальных обиде и мести. Партия прогресса (ПП) так и не была зарегистрирована, в выборах не участвует: мол, допусти нас, и мы показали бы, как вести кампанию. В этот же контекст вписывается и критика в адрес ПАРНАСа и лично Касьянова.

Однако толку от этого никакого. Поэтому, по всей видимости, нужно искать и прикладное значение выпада в адрес демократов. В комментариях к посту Навального есть ссылка на петицию на сайте change.org, автор которой призывает к бойкоту выборов. Безусловно, оппозиционер к ней никакого отношения не имеет, что видно по числу подписавшихся – менее сотни на момент сдачи номера в печать. Однако это обращение поднимает актуальный вопрос: а какова стратегия самого Навального?

В 2011-м ему удалось мобилизовать противников «Единой России» – они пришли голосовать за любую партию, кроме самой ЕР. С этой точки зрения призывать к бойкоту сегодня было бы как минимум странно. При том что сам Навальный выборы, судя по всему, бойкотирует. Это свое решение в июне он объяснял следующей логикой: нужна реальная победа, но власть за минувшие пять лет подготовилась, значит, и смысла помогать кому-то нет.

Однако что значит, что власть подготовилась? Признавая, что речь о фальсификациях не идет, Навальный указывал: на выборы никого не пустили. Если разбираться в этом вопросе, выяснится, что не пустили в кампанию самого Навального, который тем не менее говорил, что мешать остальным не будет. Но такой ход означал бы, что оппозиционер выключается из политики. Загнанный в определенном смысле в угол – ни призывать к бойкоту, ни помогать кому-то он не может, – Навальный, судя по всему, выбрал для себя меньшее из зол. Он решил сыграть на единственном своем козыре – недопущении к выборам.

В сопровождающих соцопрос пояснениях он обвиняет оппозицию в нежелании вести избирательную кампанию, намекая на две причины такой пассивности: непрофессионализм или нежелание. И то и другое идет в минус пошедшим на выборы партиям и как бы в плюс Навальному – ему ведь не дали показать, на что он способен. Более того, нежелание активизировать усилия, возможно, говорит и о том, что оппозиция вошла в некий сговор с властью.

Видимо, следующим шагом будет априорное непризнание итогов выборов с поголовным обвинением всех участвующих в них партий и политиков. Речь идет о косвенном призыве к бойкоту через фактическую делегитимацию кампании. Такой вариант позволяет Навальному удерживать на будущее своих избирателей, указывая всем остальным сторонникам оппозиции: ваши лидеры ничего добиться не смогли. Впрочем, это рискованная стратегия, ведь демократы при всей слабости их позиций все-таки не застрахованы от относительного успеха.