Светлана Гамзаева
Фото Reuters
В конце недели русскоязычный Facebook вздрогнул от хештега #яНебоюсьСказать. Анастасия Мельниченко, придумавшая эту акцию, призналась, что сама не ожидала такого резонанса. Она возглавляет украинскую общественную организацию «Студена», которая оказывает психологическую помощь пережившим насилие людям. Вот Анастасия и предложила рассказывать в соцсетях о случаях сексуального, физического и психологического насилия тем, у кого оно было в жизни. Придумала эффектный хештег и поведала свою историю. Рассчитывая на очевидный, казалось бы, результат – что, перестав бояться и поделившись, люди освободятся от тяжести, которую носят всю жизнь.
Но Facebook вдруг взорвался. Резонанс прокатился и по сети «ВКонтакте». Все больше женщин размещали на своих страницах рассказы о собственных трагедиях. Тысячи людей и страшных рассказов. Кто-то, правда, наоборот, писал о том, что ему есть что рассказать, но не стоит. А затем произошла привычная для российского публичного пространства вещь: навстречу волне откровений поднялась волна обвинений и циничных, а порой и грязных комментариев. Казалось бы, вполне человечная акция обернулась новой нечеловечной войной. Войной гендерной, потому что среди авторов откровений были женщины, а обвинений – мужчины. То есть, по сути, в Сети произошла новая серия изнасилований – только теперь в комментариях. А, как известно, психологическое насилие не уступает по эффективности физическому.
В общем, акция все больше обретала черты привычной публичной кампании. Особенно когда известные звезды поп-культуры разместили собственные истории. А тут и появилась странная статистика – 70% женщин в России подвергались насилию.
Это была настоящая яркая вспышка признаний, сочувствия и агрессии, интенсивность которой начала утихать к концу недели. Вот только запустила ли она реальные изменения в обществе? Начали ли люди осмыслять тот уровень насилия, в том числе сексуального и бытового, который существует в России? Заставила ли акция задуматься о существовании у нас сексуальной эксплуатации? Привела ли она к большей осознанности или ответственности людей? Многим ли пострадавшим она принесла подлинное облегчение и освобождение? Заставила ли кого-то из насильников вспомнить, задуматься или тем более раскаяться?
Пока очевидно, что за границей обсуждения остались многие мужчины, пережившие насилие. А таких, как показывает частный опыт работы психологов, тоже немало. Однако мужчинам гораздо сложнее рассказывать о своих мрачных историях, чем женщинам. (Хотя и женщинам, конечно, непросто.) Ведь что греха таить, для женщины в современном обществе роль жертвы более приемлема, чем для мужчины. В ней легче признаваться, и за такими признаниями иной раз даже кроется социально одобряемый контекст.
И еще очевидно, что самые страшные, трудные случаи остались нерассказанными. Я работаю психологом и видела, как сложно бывает людям открывать такие истории. Прежде всего – самим себе. Затем – другому. Человек может жить с такой болью и просто ее «забыть», вытеснить саднящий опыт насилия из собственной жизни. В глубине души-то он все помнит, чувствует себя неисправимо несчастным, носит в себе сильный страх, стыд, гнев, чувство собственной никчемности и, конечно, боль. Но как будто мало знает эту часть своей жизни, эту часть самого себя. Жуткий опыт остается отщепленным от его сознания, от его самоощущения.
Как должны сегодня чувствовать себя эти люди (а их немало), натыкаясь на #яНебоюсьСказать? Где гарантия, что они не будут повторно ранены от чтения постов о насилии? Что их не накроет болью, к которой они пока не готовы? Или где гарантия, что не будут ранены те, кто поделился и получил циничные отклики в ответ? Что они не будут наказаны за свое мужество недоумением или насмешками?
Процесс воспоминания, рассказывания опасного прошлого – сложный и интимный процесс. Он требует тишины, умного собеседника и безопасной атмосферы. Человек может исцелиться, только если получит искреннее понимание и поддержку. И, конечно, одного рассказа тут недостаточно. Это долгая, кропотливая психологическая работа на самом деле. Для которой нужно бережное сопровождение другого человека рядом. Поэтому такие истории хорошо рассказывать психотерапевту. Поэтому ими опасно делиться на агоре.
А еще наше общество очень внушаемо. Разные события показывают, как легко у нас происходит психологическое заражение. Как безобидные акции у нас быстро перерастают в оглушительные кампании. Но вспышка точно так же легко и заканчивается. Шоу моментально угасает. Как после шумного застолья, послевкусие быстро проходит. Ну вот еще одну тему пожевали и выплюнули. Вот и акцию #яНебоюсьСказать в обсуждениях уже называют флешмобом – в русском языке сегодня это слово носит оттенок несерьезности, обесценивания.
Но остались люди, для которых это слишком серьезно. По-настоящему. И которым больно.
А еще, как известно, насилие порождает насилие. И массовые публичные рассказы о насилии – в том числе. Для кого-то эта акция стала, наоборот, подтверждением, что все, о чем было рассказано, приемлемо. И все циничные комментарии для таких людей как бальзам на душу. И среди них, кстати, наверняка тоже немало жертв насилия. Ведь именно из жертв насильники-то и формируются.
Так что эта история показала, как легко и громко мы подхватываем очень интимные, болезненные темы. И, значит, как небрежно к самим себе относимся. И как опасно мы сталкиваемся в противостоянии. Даже когда речь идет о деликатных вещах. И как много скрытой агрессии мы таим. А значит, соответственно сколько насилия пережили.
Вот только освободиться от этой боли всем скопом не получится. Ни под каким хештегом, увы. Это можно сделать только поодиночке. И совсем необязательно у всех на виду.
