Павел Данилин Уже несколько лет накануне единого дня голосования начинается дискуссия на одну и ту же тему: как обустроить систему голосования. Критики действующих правил повторяют примерно один и тот же тезис – с их точки зрения, система дискриминирует «реальную оппозицию», то есть устанавливает на пути политических сил, которые хотели бы избраться, определенного типа препятствия. Причем критики полагают, что препятствия эти поставлены на их пути искусственно и с целью недопущения именно их партий и кандидатов на выборы регионального уровня.
Такими механизмами называют сбор подписей, установленный для партий на выборах в региональные парламенты, и муниципальный фильтр, существующий для кандидатов на губернаторских выборах.
В определенной степени эти жалобы носят ритуальный характер. Российские коммунисты традиционно говорят о том, что правительство ведет страну антинародным экономическим курсом, а вот непарламентская оппозиция жалуется на давление со стороны власти и на то, что ее не пускают в политику. А скажем, Владимир Жириновский опять выступит «за бедных, за русских». У всех свои коронные фишки, всякий раз используемые в публичном пространстве с целью напомнить о себе.
Однако есть и сущностная сторона этих претензий: действительно ли ограничения на выборах для «новичков» носят такой уж непреодолимый характер? Представляется, что это не так.
Чтобы понять, с какой целью вводились ограничения, необходимо отмотать пленку немного назад. Партийная система России к 2011 году насчитывала всего семь партий, а выборы губернаторов были непрямыми. Когда стало ясно, что данная система не полностью отвечает чаяниям общества и есть нужда в ее демократизации, встал серьезный вопрос о необходимости защиты политической системы и избирателя от различного типа манипуляций.
Партийное законодательство было упрощено до той степени, что порядок создания и регистрации партий стал едва ли не уведомительным. Провести несколько отчетных мероприятий, написать типовой устав, завести счет и заполнить некоторое количество бумаг – и партия готова. Создать партию в современной России немногим сложнее, чем зарегистрировать свою фирму. Вернулись и прямые выборы губернаторов, в которых уже мог принять участие любой гражданин России, не пораженный в правах и проходящий возрастной ценз.
Поправки в законодательство создали условия для более открытого политического самовыражения групп граждан, но в то же время возникли опасность откровенного манипулирования свободными выборами и риск появления политических «великих комбинаторов». В этой связи инициаторы реформы постарались отсечь людей, которые желали лишь извлечения конкретных денежных профитов за счет политической деятельности, от тех, кто действительно был настроен на работу во благо избирателя. Квалификационный принцип – он прежде всего об этом.
Второй важный момент заключается в том, что работа с избирателем далеко не всегда интересует партийные структуры. Некоторые российские политики практически не выезжают за пределы центра Москвы, иные так и вовсе в России бывают нечасто. А кто-то верил в силу массмедиа и всерьез рассчитывал продать избирателю виртуальный продукт, состряпанный с применением современных маркетинговых решений.
В результате и были введены система сбора подписей и муниципальный фильтр: с целью защиты избирателя, с одной стороны, и с целью мотивировки партийных структур на живое общение с избирателем – с другой. Избранные для этого механизмы не были российскими ноу-хау. Образцом для муниципального фильтра послужил аналогичный механизм, используемый на выборах президента Франции, для системы сбора подписей – ряд ограничений для партий, существующий в США.
В США система организации партийной системы вообще довольно специфична: помимо известных двух основных партий там существуют и многочисленные «третьи партии». Обычно они действуют на местном уровне или уровне штата. И им в отличие от уже представленных во всех собраниях штатов и на федеральном уровне демократов с республиканцами приходится участвовать в сборе подписей избирателей. Такую систему выдвижения называют петиционной, и она по закону является единственно возможной для выдвижения независимых кандидатов или представителей малых партий, поскольку другие системы выдвижения (посредством известной процедуры праймериз, например) де-факто дают такую возможность лишь двум крупным партиям – демократической и республиканской. Таким образом, происходит квалификационный отбор и отсеиваются «ненадежные кандидаты». При этом запрос на «третью партию» в США стабильно велик, но в реальности на избирательном участке граждане не голосуют за иные силы в основном из-за нежелания «потерять голос». И, таким образом, политическая система США сохраняет стабильность.
Вообще в мире системы фильтров разнообразны. Скажем, в Финляндии партии, не прошедшие в парламент, теряют статус партии вообще. Однако ограничения того или иного плана существуют всегда. Иногда их справедливо упрекают в искажении волеизъявления граждан. Мажоритарные системы той же Франции и Великобритании устроены таким образом, что работают в интересах крупнейших партий этих стран. В результате «Национальный фронт» во Франции при голосовании за него в целом по стране на уровне 10–20 и более процентов избирателей получает мизерное представительство в парламенте. В России подобного рода искажений при настройке системы в 2012 году постарались избежать: мажоритарная система дополнена в большинстве регионов и на федеральных парламентских выборах пропорциональной. Но это не означает, что не нужна система фильтров.
На поверку оказывается, что процедура сбора подписей дает больше возможностей для работы партии и кандидата с избирателями. То есть не дискриминирует их, а напротив – создает дополнительные шансы на успех. Хорошо подготовленный и качественно мотивированный сборщик подписей – это не просто человек, который должен принести в штаб потенциального кандидата лист с «закорючками» граждан. Это прежде всего агитатор – именно от него часто избиратели узнают об участии в выборах того или иного кандидата. Он же знакомит их с основными пунктами программы, раздает агитационные материалы. Нередко получается так, что именно сборщик подписей станет единственным человеком, который расскажет человеку о выборах и соответственно определит его выбор. Шансы на то, что «подписант» и проголосует за данного кандидата, в любом случае существенно выше, чем в ином случае.
Так что серьезные кандидаты, как свидетельствует опыт многих избирательных кампаний, стараются собрать подписи не с «небольшим запасом», а больше необходимого в разы. Это ведь законная возможность вести агитационную кампанию, когда те, кому, скажем, подписи собирать не надо, официально еще к ней не приступили.
Если воспользоваться спортивной аналогией, то сборная – хозяйка чемпионата обычно находится в худшем положении по отношению к остальным соперникам именно в силу того, что избавлена от квалификационного турнира. Конечно, есть товарищеские матчи, но именно квалификация дает всем серьезным сборным время на обкатку состава, внесение поправок в тактику и стратегию, реальный контакт с противником – и все это в боевых условиях. Потому в странах, где проходит чемпионат, специалисты и болельщики обычно опасаются, что сборная без квалификации расслабится и выступит на домашнем чемпионате плохо.
Сегодня (и чем ближе 2018 год, тем больше) такие опасения можно слышать применительно к сборной России. Все это, впрочем, не имеет значения, если хозяйка чемпионата – сборная Люксембурга (или другой карликовой в футбольном смысле страны): вряд ли что-то вознесет ее на вершины мирового футбола в ближайшие много лет. Для остальных квалификация является важнейшим этапом подготовки, одним из факторов успеха. То же относится и к процессу сбора подписей, в ходе которого можно протестировать собственные планы по кампании, устранить фатальные ошибки, да просто пообщаться с избирателем. Потому сбор подписей – в интересах кандидатов: это и возможность дополнительной агитации, и прямой контакт со своими избирателями.
На практике самые последовательные критики российской системы фильтров партий и кандидатов ведут себя как заведомо проигравший (этакая сборная Люксембурга). Еще до окончания сбора самые чистые, мы собрали этих подписей на две сотни больше, чем нужно. Все это часто просто легитимирует будущий проигрыш, потому как собрать надо было в два раза больше подписей, а абсолютно чистых подписных листов не бывает.
Все это кого-то убеждает (обычно глубоко преданных фанатов того или иного политика), кого-то нет, но это мало общего имеет с критикой самих правил игры. Правила – нормальны и разумны, а не нравятся они часто тому, кто не умеет играть. Вот и хотят граждане свои отдельные правила для игры, где они смогут наконец-то выиграть.
Дарья Гармоненко 