Александра Самарина
Александр Шохин намерен защитить третейский суд. Фото РИА Новости
Российский союз промышленников и предпринимателей предлагает повысить статус третейских судей, распространив на них особый порядок возбуждения дел. В РСПП считают, что третейский судья нуждается в такой же защите, как и федеральный. Инициативе влиятельной организации бизнес-сообщества предшествовала, напомним, информация о готовящемся в Минюсте законопроекте, призванном усилить контроль над третейскими судами. По мнению экспертов, нынешний спор отражает попытку предпринимательства сохранить самостоятельность в условиях наступления государства на институты гражданского общества.
Минюст намерен наделить третейского судью с целью привлечения к уголовной ответственности за взятку статусом обычного должностного лица. Это означает, что избранный сторонами разбирательства уважаемый посредник приравнивается к чиновнику, который рискует оказаться под следствием по обвинению в коррупции – если возникнет соответствующее подозрение у одной из сторон. Очевидно, той, что недовольна вердиктом. Суть процедуры при этом выхолащивается: статус третейского судьи предполагает полную независимость от государства и основан на добровольном и единодушном выборе сторон. Генеральная прокуратура добивается внесения в Уголовный кодекс отдельной статьи о подкупе третейских судей. С наказанием от трех до двенадцати лет лишения свободы.
В ответ на инициативу правоохранителей РСПП предлагает защитить третейских судей особым статусом. Чтобы уж не только обязанности у них были, но и права – соответствующие. Заметим, что институт третейских судей не в первый раз подвергается попыткам если не нивелирования его, то встраивания в систему государственных отношений.
Таким образом, опробованный успешной мировой практикой способ решения конфликтов внутри бизнес-сообщества ставится не только под сомнение, но и значительно корректируется.
Управляющий директор РСПП по корпоративным отношениям и правовому обеспечению Александр Варварин пояснил «НГ», что его организация в целом поддерживает законопроект Минюста и в частности саму идею контроля за третейскими судами, а также усиление ответственности судей, «но в законопроекте Минюста России она реализована не вполне удачно»: «В проекте предложено сделать примечание к статье УК про взятку, указав, что это все распространяется на третейских судей. Но эта статья не очень подходит для привлечения их к ответственности. Законопроект Минюста целесообразно доработать». А главное, отмечает Варварин, «вводя уголовную ответственность, необходимо обеспечить механизм защиты третейских судей, поскольку не исключена возможность давления на них – например, через правоохранительной систему: с целью вынесения удобных для стороны решений». Аналогичная защита, говорит эксперт, существуют в отношении государственных судей, где разрешение на возбуждение уголовного дела дает квалификационная коллегия судей. Особый статус есть у нотариусов и адвокатов, напоминает собеседник «НГ»: «То есть те лица, от которых зависят важные решения, связанные с существенными финансовыми интересами сторон, должны особо защищаться государством от необоснованного уголовного преследования».
Напомним, ровно месяц назад на площадке Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина была подвергнута резкой критике другая инициатива Минюста – регистрировать третейские суды исключительно в статусе НКО (см. «НГ» от 21.05.14). Со всеми вытекающими последствиями. В частности, с насильственным присвоением статуса «иностранного агента» – если выяснится, что судья-посредник участвовал, например, в международной конференции. Ведь это участие при большой фантазии можно представить как «политическую деятельность агента». А если, не дай бог, реферат или доклад на Западе напечатают – то и «зарубежное финансирование» возникнет на горизонте. Так что Минюст намерен тщательно контролировать деятельность третейских судов. А чтобы облегчить процедуру контроля, сделать суд органом коллегиальным.
Третейским судом интересуются правозащитники. Глава движения «За права человека» Лев Пономарев рассказал «НГ», что при его организации такой суд существует уже три года. В его составе – политик Ирина Хакамада, бывший министр экономики Андрей Нечаев, глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, правозащитники, известные журналисты и юристы. Правда, предприниматели не спешат к ним обращаться, предпочитая решать споры без участия политиков, правозащитников и журналистов.
В России третейские суды внедряются очень медленно, сетует Пономарев. Он считает неправильной инициативу Минюста: «Какой смысл тогда вообще создавать третейские суды? А подозрение во взятках выглядит нелепо, когда обе стороны соглашаются на процедуру». Если считать третейских судей должностными лицами, а потом наделять их особым статусом федеральных судей, тогда где альтернатива государственному разбирательству? Альтернатива убирается».
Экс-глава Института современного развития Игорь Юргенс положительно оценивает инициативу РСПП, объясняя в беседе с «НГ», что институт третейского суда представляет собой важную форму самоорганизации гражданского общества: «Если вводить эту структуру в створ государственного подчинения, дисциплины форматов, то все содержание теряется. Третейский судья – человек с непререкаемым авторитетом, высоких моральных качеств. Люди доверяют ему именно в связи с этим, а не с его должностным положением». К сожалению, замечает эксперт, «наше общество находится в атомизированном состоянии, люди не доверяют друг другу по всем опросам общественного мнения. И авторитетов крайне мало, они развенчаны во многом. Нет у нас, в том числе в предпринимательском сообществе, эдаких Андреев Дмитриевичей Сахаровых, а если они появляются – их тут же закатывают в асфальт те, кому выгодно заниматься рейдерством».
В нынешнем квазиконфликте между Минюстом и РСПП, подчеркивает Юргенс, правда находится и с той, и с другой стороны. Безусловно, прав РСПП, защищая независимость третейских судов. Но определенная логика есть и у стороны прокуратуры, считает Юргенс, «потому что, коли третейский судья просит себе полномочий возбуждать уголовное дело, он, конечно, становится частью репрессивной машины, и тут на него должны распространяться некие ограничения его свободного поведения. В этой ситуации как в капле воды отражается конфликт между происходящим сейчас огосударствлением, с одной стороны, и недоверием ни к чему индивидуальному. Между свободой и несвободой происходит, с моей точки зрения, последняя схватка».
Российское общество, говорит Юргенс, находится под воздействием внутренних и внешних угроз: «Мы можем соблазниться самыми простыми решениями: Россия – осажденная крепость, мы сплачиваемся вокруг лидера, индивидуальные свободы, авторитеты и третейские разбирательства – побоку… Есть сильная вертикаль, есть русский народ, все остальное нам враждебно… Сплотимся, забудьте про индивидуальную свободу… Есть только борьба за свободу и независимость подвергаемого со всех сторон угрозам народа, который заперся в крепости. И эта логика не предполагает третейских разбирательств».
Председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко считает очень важным развитие в России системы третейских судов: «У нас судей практически столько же на душу населения, сколько в других странах, а нагрузка на одного судью гораздо больше. На то есть много причин, но главное – у нас, за исключением официальной судебной системы, практически не развиты никакие другие системы арбитража и урегулирования конфликтов. В том числе и третейские суды». Эти структуры нужны для выяснения мелких конфликтов между субъектами хозяйствующей деятельности, отмечает собеседник «НГ», и РСПП здесь выступает пионером. Но для того, чтобы такие суды работали, уверен Макаренко, необходимо «доверие между предпринимателями, доверие к гражданскому обществу».
