К.РЕМЧУКОВ – Добрый день!
О.ЖУРАВЛЕВА – Константин Вадимович у нас один их любимых экспертов – по всем вопросам можно с ним поговорить. Вам не надоело отвечать на вопросы про Украину?
К.РЕМЧУКОВ – Если честно, надоело, потому что сюжетов не так много, на мой взгляд, содержательных, а война на востоке Украины такая жестокая, что наше экспертное мнение из студии выглядит порой цинично на фоне той крови, которая там льется. И люди не в состоянии воспринимать, что мы, живущие в Москве…, вы работаете, у вас радиостанция – площадка для обсуждения разных тем. Мы, эксперты приходим к вам, высказываем свое мнение, подчас именно аналитически, потому что эмоциональное мнение высказывают люди, которых, я бы даже сказал, вы не часто и приглашаете, поскольку вы любите все-таки мнение, базирующееся на каких-то фактах. И получается разность потенциалов: там кровь, там слезы, там раскол, там гражданская война, там белые и красные, там фашисты и патриоты. А здесь сидят люди, которые говорят: нет, из двух принципов, заложенных в международном праве, а именно принцип права наций на самоопределение и принцип территориальной целостности - каждый человек по ходу жизни должен сделать выбор в пользу чего.
Вот я по ходу своей жизни сделал выбор в пользу территориальной целостности, потому что мое знание мира, мое знание жизни показывает, что в интересах моей родной страны Россия - упорствовать в принципе территориальной целостности, дабы сохранить Россию, передать ее нашим детям внукам нерасчлененной, неразделенной. Потому что, если мы создаем прецеденты нарушения территориальной целостности, то вполне можно ожидать, что кто-то возьмет на щит точно такую же аргументацию, объединиться и начнет свою борьбу, да еще и найдет покровителей и спонсоров за рубежом в виде добрых каких-нибудь «желтых человечков», скажем, и страна начнет распадаться. Поэтому, зная про существование двух принципов каждый человек, на мой взгляд, должен сделать выбор. Вот я свой выбор сделал в пользу территориальной целостности, поскольку я хочу сохранить Россию.
О.ЖУРАВЛЕВА – Константин Вадимович, а если бы вы были жителем не России, а Нагорного Карабаха, то принцип был бы другим?
К.РЕМЧУКОВ – Тогда это был бы другой человек и вы бы с ним говорили по-другому.
О.ЖУРАВЛЕВА – То есть все зависит от интересов твоей родной страны.
К.РЕМЧУКОВ – Нет, в данном случае я не про страну говорю, а про каждого человека. Когда экспертная сторона заканчивается, всем хочется услышать мнение, как бы «а вот вы-то что думаете?» Я думаю вот так. И это можно применять к Украине, можно применять к Нагорному Карабаху, можно применять к России, к Казахстану, к Белоруссии, Таджикистану, Узбекистану, к любой стране. Я считаю, что, если мы хотим сохранить Россию, мы должны упорствовать, чтобы отдавать приоритет принципу территориальной целостности, потому что такая страна, как наша, где этнические, религиозные меньшинства компактно проживают на различных территориях очень легко при ослаблении центральной власти…, а ослабление центральной власти случилось даже при смерти товарища Сталина, который был неизмеримо более сильный диктатор: и тоталитарное правление, репрессии, машина вся была запущена – вот он умер, и вдруг выясняется, что там начинается борьба каких-то партийных, антипартийных групп.
Что представить, если сильный Путин прекратит быть сильным или прекратит быть Путиным, даже трудно себе представить. В этот момент критики Путина, или критики Сталина, или критики Брежнева выступают, как правило, под лозунгом нарушенных прав человека, воровства, хлопкового дела, чего угодно приплетут, лишь бы показать, что центр неэффективно управлял провинцией, и тогда начинается процесс отделения. Потому что вроде все будет хорошо, но «как же так, вот смотрите: центр полностью показал свою неэффективность контролировать Рашидова, значит, надо нам, самому узбекскому народу взять бразды правления и создать свою республику». И тогда Советского Союза не становится, нет Советского Союза. Вот точно так же такие риски могут возникать на территории Российской Федерации. Поэтому говоря об Украине, я вот говорю, моя методологическая позиция, - что в интересах России иметь Украину, не раздираемую ни гражданской войной, ни сепаратистскими движениями просто потому, что это пограничная страна. Уже перестали говорить, что это братская страна…
О.ЖУРАВЛЕВА – Соседская.
К.РЕМЧУКОВ – Ну, соседская - уж по-любому. Вот, чем у соседей лучше, тем нам спокойнее, нам. Именно меня в данном случае только России интересует и российские граждане.
О.ЖУРАВЛЕВА – Скажите, пожалуйста, как вам кажется, а элиты-то наши дороги, они, вообще, догадываются, что это в интересах России, или у них какие какие-то другие интересы?
К.РЕМЧУКОВ – Элиты разнородные, и силовая элита, я думаю, такого военно-чекистского типа – это, конечно, ее время, потому что враги, потому что угрозы, потому что нужно помогать, потому что эта вот экспансионистская философия всей советской истории, что мировая революция должна везде в мире произойти, и, конечно, это связано с финансированием. Это связано с такими статьями финансирования бюджета, которые скрыты, которые не контролируются: сколько нужно агентов, сколько нужно явочных квартир, сколько нужно оружия – это все проходит по счетам. Поэтому там растут люди. Был майором, смотришь: уже проходит года три – он уже полковник, а полковник уже в генералы метит и так далее, поэтому, что думаю, что есть групповые интересы у силовиков, для которых конфликтная ситуация – это всегда шанс карьерного роста, шанс проявить себя. А, поскольку во главе страны стоят люди в генеральских погонах все-таки и один подполковник, нет полковник – Владимир Путин, то игры военных ребят продолжаются, они им нравятся заговоры, им нравится тайна.
О.ЖУРАВЛЕВА – Ужасно, что получается, что эти люди приходят в противоречие с интересами собственной страны. Печально это очень. Константин Вадимович, давайте тогда, действительно, о своих… мы уже все равно перешли к своим проблемам, к своим историям…
К.РЕМЧУКОВ – К своим баранам.
О.ЖУРАВЛЕВА – К своим баранам, да. Вот Кот-дозор111 – так он называется этот кот…
К.РЕМЧУКОВ – Это Лазурный берег?
О.ЖУРАВЛЕВА – Вот, судя по тому, как они пишет, неизвестно. Спрашивает он вот, о чем: «Кому подчиняется пограничная служба Российской Федерации? Похоже, что никому. Глядя на постоянные заезды вооруженных людей и бронетехники с Ростовской области на территорию соседнего государства, похоже, что Путин не в курсе или ему просто не докалывают».
К.РЕМЧУКОВ – Погранслужба подчиняется ФСБ, поэтому все прочие слова, которые он сказал, как раз логически «похоже, никому» можно убрать и сказать: подчиняется ФСБ. И дальше перечислить все, что он сказал.
О.ЖУРАВЛЕВА – То есть мы верим, что ФСБ абсолютно держит руку на пульсе и там никаких не может никаких самостийных движений?
К.РЕМЧУКОВ – Я бы ужаснулся, если бы узнал, что наше доблестное ФСБ такой важный, горячий участок свое работы, как российско-украинская граница оставил без внимания и там перемещаются караваны наемников или в ту или другую сторону оружие и боеприпасы, техника. Такое предположить невозможно. Пока у нас не было основания считать, что ФСБ не контролирует. Они контролируют какую-нибудь некоммерческую организацию на предмет возможной шпионской деятельности или иностранного агента и так далее. Поэтому я не думаю, что даже такое допустить можно.
О.ЖУРАВЛЕВА – Тогда самый последний вопрос, связанный уже с переходами через границу. Как вы считаете, что люди, действительно, по собственной воле, по собственному желанию могут туда перемещаться для того, чтобы воевать там?
К.РЕМЧУКОВ – Конечно. Вот это, я считаю, точно, потому что вот в нашей стране подкинулись на гражданскую войну. В Украине люди национал-большевистского толка. Вот я прямые слышал заявления людей, которые ассоциируются с левой и левацкой идеологией государственнической, я слышал заявление Лимонова, что он взял бы автомат, я слышал Максима Шевченко, что он взял бы автомат…
О.ЖУРАВЛЕВА – Рогозин у нас про автомат рассказывал и про окопы.
К.РЕМЧУКОВ – Да, и я слышал Проханова, который говорил, что нужно посылать…. Это люди левацкого толка, это люди, живущие в парадигме мировой революции, это люди, которым, на мой взгляд, абсолютно не жалко русской крови или крови российских людей, потому что есть некие фетиши в виде каких-то проектов, каких-то людей, которые стоят жизни наших людей. И, поскольку левацкие идеи, они сильны, поскольку в основе их лежит, если их изящно излагать, видимые идеи справедливости, равенства, благополучия, уничтожения жирных котов – вот эта вся утопическая ложь, которая веками наслаивалась на сознание людей почти как религия, потому что ложь – она сладкая.
А давайте представим себе мир, в котором не будет богатых и бедных – давайте. А давайте сделаем такой мир – ну, давайте. Ну, а простой вопрос: «Как вы собираетесь распределять продукты?» Ну, ладно пока были богатые, потом вы всех уровняли, галоши сперли, квартиру разделили на 28 семей…
О.ЖУРАВЛЕВА – Каждому равную долю в природных ресурсах – как пишет один наш слушатель.
К.РЕМЧУКОВ – Я его люблю.
О.ЖУРАВЛЕВА – Он каждый раз это пишет. Да, вы тоже знаете.
К.РЕМЧУКОВ – Но я о другом сейчас. Что крах социализма фундаментальный, не тот внешний, который все наши люди, которые псевдодиалектики, псевдомарксисты, псевдоматериалисты, которые все причины видят вовне. Эти люди никогда не видят причин внутри. А диалектика учит, что надо всегда искать причины и противоречия внутри самого явления, которые ведут к его краху. Вот социалистическая идея не могла быть реализована, поскольку не был решен ключевой вопрос, из-за которого, собственно, наехали на капитализм с помощью марксистского учения, а именно: справедливое распределение по труду. Выяснилось, что не существует способа сопоставить труд разных людей. Маркс написал в «Капитале», что простой труд – это редуцированный сложный, а сложный – это помноженный простой. Условно говоря, пять землекопов равны одному инженеру. Давайте у инженера будет зарплата в 5 раз больше зарплаты пяти землекопов или простых рабочих. Потом, кстати, уже ближе к концу социализма выяснилось, что рабочие получали больше, чем инженер, и это тоже явилось причиной…
Так невозможно, оказывается, сложный труд представить как помноженный простой. Условно говоря, труд академика Святослава Федорова, который придумал операцию на хрусталике – хоть 10 миллионов простых землекопов во главе с нами поставь, мы не родим технологию пересадки хрусталика. Просто сложный труд – это сложный. И вот такие сложные труды они регулировались в Советском Союзе либо по квалификации, либо по должности. Например, пробился на должность члена Политбюро – получай 1200 рублей зарплату. Пробился в академики – тоже получай 1200. Стал президентом академии – 2500. И это не зависит от того, что ты делаешь. Ты можешь дурака валять, ты можешь бухать целый день, ты можешь не рождать научные знания, ты можешь душить другие научные знания – твое это марксово «справедливое» награждение за труд обуславливается двумя параметрами: квалификация как бы (купленный диплом) или должность, которую ты занимаешь. Без рынка – выяснилось – справедливости нет.
О.ЖУРАВЛЕВА – И при рынке ее нет.
К.РЕМЧУКОВ – Поэтому человечество, которое не любит капитализм, все равно живет в условиях рынка. Я уже говорил в этой передаче хорошее слово, и хочу раз сказать: капитализм не любит никто. Капитализм не любят политики, капитализм не любит народ, капитализм не любят руководители стран. Но капитализм жив, потому что он осуществим. Все остальное – неосуществимо, либо осуществимо в короткий промежуток времени за счет применения об деспотических, зверских методов: уничтожение инакомыслящих, рабский труд, концентрационные лагеря для несознательных. А вот так, чтобы жить нормально – да, корректировать эту несправедливость, да – придумывая социальные формы перераспределения созданного продукта в интересах самых малоимущих – этого нет. Поэтому капитализм осуществим.
Рынок является лучшим, если бороться за то, чтобы рынок работал, потому что у нас слово «рынок» почти, как «базар» - ругательное. А хотелось, чтобы работал, а, чтобы он работал, как любой двигатель, как машина - его надо налаживать, его надо смотреть. И стимулировать надо не конкретных производителей – чего наша мысль экономическая до сих пор бьется на уровне правительства: или отрасль будем стимулировать - давайте снимем им налоги экспортные. Там «Газпром» куда-то отправляет газ в Китай – а давайте им так поможем. Либо давайте им какую-нибудь еще льготу сделаем – уберем налог на добычу… Стимулировать нужно – рынки. Вот, если рынок у тебя будет качественный, и там будут институты, которые будут регулировать эти рынки, то капитал придет туда, будут созданы рабочие места, люди будут получать больше денег и так далее.
Но мы пока в абсолютно отсталой ранней кейнсианской стадии размышления о вмешательстве государства в экономику. Отсюда много бед, но они не связаны с рынком, они связаны с низким качества рынка, а повышением качества не занимается правительство, не занимается министерство финансов, не занимается Центральный банк, как мегарегулятор. Либо занимается так медленно и лениво, поскольку у них нет критериев подотчетности: никто не может спросить министра Силуанова, никто не может спросить с министра… - кто у нас экономикой занимается? – бывший первый зам ЦБ был… Алексей Улюкаев…
О.ЖУРАВЛЕВА – Улюкаев, да.
К.РЕМЧУКОВ – …с Эльвирой Набиуллиной. Нет такого графика, как они занимаются совершенствованием рынков, потому что у нас огромное количество провалов рынка. У нас региональные рынки плохо работают, секторальные рынки плохо работают. Но Путин и Медведев не вызывают их и не дают подзатыльники за то, что они с интервалом в четыре месяца докладывают, чего они сделали, а через два года должны начинаться изменения по притоку. У нас только одни слова. И это проблема России, потому что и мощь России, и привлекательность, и высокие зарплаты и высокое потребление возможны, если вы налаживаете ту систему, которая осуществима, и которая разумно организована. Вот, где разум нужен. Им кажется, что разум нужен в распределении труда, а разум нужен в организации труда, но общественного труда.
О.ЖУРАВЛЕВА – Не пора ли взяться за владельцев заводов, газет, пароходов? Эта мысль не оставляет многих наших слушателей.
К.РЕМЧУКОВ – Он умрет, наверное, с этой мыслью.
О.ЖУРАВЛЕВА – Бородино03 пишет нам: «Думается, прочитав это, у господина Ремчукова может случиться «Кондратий»». Нет, не случился. -«Раздел дошел до переименования Волгограда в Сталинград. Я бесконечно поддерживаю это движение. Олигархам-халявщикам есть, отчего впасть в уныние. Вслед за олигархами потрясут продажных чиновников и депутатов, хапнувших нахаляву от госпирога» - вот какая логика. Если Сталинград – тогда у Ремчукова все отнимут.
К.РЕМЧУКОВ – У этого автора, как у Бальзаминова. Вот он: «Маменька, свет погасите, потому что во тьме мечтается лучше». Вот пусть лучше свет погасит и мечтает, как все отнимут. Вот сегодня наша газета написала такую подшапочную статью: «Вернем Сталинград, а потом сталинщину»
О.ЖУРАВЛЕВА – Это даже, по-моему, написал сам главный редактор.
К.РЕМЧУКОВ – Нет, тут два автора: Петр Твердов, Александра Самарина. …Где мы поставили вопрос принципиально: не вопрос в возврате Волгограда имени Сталинграда. Сталин в контексте истории Советского Союза, России, других народов фигура неизмеримо более драматическая и зловещая, чем просто название города во время одной конкретной, очень важной Второй мировой или Отечественной войны. Это очень важная битва. Но такая же важная битва была под Москвой, Курская дуга. У нас все города-герои…. Да, просто этот город Царицын в 25-м году был переименован в Сталинград, и там все бились. Придавать этому значение телеологическое – что мы победили под Сталинградом только потому, что он назывался Сталинград – тогда непонятно, почему мы победили под Москвой и взяли Берлин.
Так вот, сама идея – эта идея больше, чем название города. Это пойти против тех решений, которые современники приняли, когда разоблачили культ личности Сталина, и была дана мотивация и на 21-м съезде и на 22-м съезде партии, на 20 съезде партии – они последовательно шли – с ужасом обнаруживались все новые и новые пласты ужасов, которые были в принципах социализма, которые насаждались, и в культе личности; и пришли к выводу, что и город надо переименовать в Волгоград и из Мавзолея вынести. И, когда сейчас те люди, которые вполне возможно любят Сталина, и дай бог им – они шли с его именем в войну – но, когда они хотят сегодня, в 2014 году и на будущий год, я думаю, к 70-летию переименовать этот город - это, конечно, знак существенно больший, чем просто переименование города; потому что у нас наблюдается уже очень много элементов той мобилизационной модели, которая была у Сталина: сокращение пространства свободы, признаки несменяемости власти или долгого пребывания у власти – огромное количество признаков, которые тревожат, которые, мне кажется, не совместимы с успешным и динамичным развитием страны в 21-м веке.
Поэтому мы написали эту статью, и я очень порадовался, когда сегодня днем прочитал сообщение о том, что Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента: «СМИ не учли всех нюансов в словах Путина о переименовании Волгограда». То есть Песков отреагировал, и он сказал, что на самом деле СМИ не учли то, что Путин ничего не говорил. Не говорил, что будет переименован. Он просто ветеранам ответил, что «не я могу переименовать, это народ должен на референдуме решить». Но мы видели, как подкинулись за эти сутки там… Чаплин рассказал, что оказывается, в последние годы жизни Сталина очень Церковь хорошо к нему относилась, очень хорошо. И мы приводили сегодня в редакционной статье цитату из поздравления к 70-летию Сталина от Патриарха 49-го года, где говорили, что это просто «образец справедливости», ну, в общем, справедливый, хороший и благородный руководитель. Поэтому сильно подкинулись очень многие консерваторы, которые решили воспользоваться тем, что… Потому что, как только переименуешь город, нужно памятник поставить. Потому что школьник не понимает, имени какого человека у вас город. Значит, следующий шаг будет: а нельзя ли в центре города памятник Сталину, повыше «Родины-матери», правда.
О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, тогда надо и все остальное в других местах переименовывать и памятники некоторые просто достать, и кончится это… интересно, чем. Давайте уже закончим эту историю с переименованиями. Вы-то что видите плохого в переименованиях, и кто должен – я не знаю- поставить точку в этом задоре? Потому что уже речь идет о том, что нужно обратно переименовать Санкт-Петербург. Вот Андрей нам пишет, что «Петр Первый был преступником огромного масштаба.
К.РЕМЧУКОВ – Да, против русского народ.
О.ЖУРАВЛЕВА – Да, действительно. Ленин, конечно, против НЕРАЗБ. думаю я в таком случае.
К.РЕМЧУКОВ – И тот и другой не очень любили православие, ни Петр Первый, ни Владимир Ленин.
О.ЖУРАВЛЕВА – И, что теперь?
К.РЕМЧУКОВ – Но оба удостоились того, чтобы их именем назвали город.
О.ЖУРАВЛЕВА – Но, вообще-то, город назвали сначала в честь святого Петра, он поэтому Санкт. Покровителя, вроде как. Поэтому как раз Петру Первому можно…
К.РЕМЧУКОВ – Все-таки могли какого-нибудь Стефана. У Петра был покровитель Святой Петр – это понятно, совершенно, потому что его сначала Петром в честь святого Петра. Ты кончай путать.
О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, так что же? Зачем нужны переименования, и как с ними бороться?
К.РЕМЧУКОВ – Переименования, как и изменение терминов, является очень важным инструментом перекодирования мозгов нации. Не случайно большевики очень быстро начали разрушать базовые, вечные институты в виде церкви, имен, праздников, дней недели. Вы помните, долго время у нас были пятидневки, чтобы у людей не было суббот и воскресений: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница – по скользящему графику, чтобы они отвыкали.
О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, Французская революция через это тоже проходила.
К.РЕМЧУКОВ – У нас это было очень… это же православная христианская страна, поэтому приглашали китайцев, чтобы занимались, и латышские стрелки, чтобы они занимались, инородцы должны были все это дело последовательно и жестоко проводить. Когда вы хотите вести полемику со своими противниками в области экономики, то, конечно, желательно менять лексику. Вот Гайдар был ярким примером того, он начал использовать слова типа «макроэкономическая стабилизация», «способы финансирования дефицита бюджета». Это лексики не было у советских экономистов, у «красной профессуры», которые говорили в терминах: «народнохозяйственный комплекс», «народнохозяйственные нужды». И они выглядели очень быстро устаревшими, которые не понимают современных требований в экономике.
Поэтому изменение этих городов – это изменение очень серьезного взгляда людей на окружающую их жизнь. Сталинград –«памятник Сталину», «герой», «Победа». Ленинград – «памятник Ленину», «колыбель революции». Идеалы этого эгалитарного социализма и мировых идей. Я покупаю старые журналы и газеты – очень люблю. И вот еще 34-й год – вот недавно купил подшивку – и прямо обложки: «Мировая революция», «Скоро победит мировая революция», «Идет мировая революция», «Скоро во всем мире будет царство…»
О.ЖУРАВЛЕВА – Резюмируя, возвращение Сталинграда – это возвращение целой эпохи, целой лексики по идее.
К.РЕМЧУКОВ – Лексики и целей. Потому что с лексикой… я подчеркиваю еще раз: дело не в Сталинграде. Если бы был вот Сталинград, Волгоград и какому-то небольшому количеству ветеранов это приятно – да ради бога! Ветеранов мы любим, уважаем – и сделать приятно… В том-то все и дело, что имя Сталина в судьбе нашей страны намного более серьезное социально-экономическое и политическое, и драматическое и трагическое понятие, чем просто название города. Все вот эти переселенные народы, которых обвинили огульно. Вот последний раз Путин извинялся перед крымскими татарами. У нас были и турки-месхетинцы, у нас были и немцы, у нас были и чеченцы. И вот эти неисчислимые беды…
А то, что происходит сейчас в Украине – то, с чего мы начали – вот присоединили Западную Украину. Присоединили. Мы же бандеровцев присоединили по пакту Молотова-Риббентропа. А вот не присоединили бы в 39-м, 40-м году, не проведи карательные операции, когда сотни тысяч человек были репрессированы в той или иной форме, и чаще в той, чем в иной, может быть, что 70 лет их потомки не пошли бы мстить. То есть в этом смысле посеяны семена ненависти в результате той политики аннексии, которая была проведена перед войной в рамках соглашения между Сталиным и Гитлером. Вот просто, куда бы пошли они, эти, как они «западэнцы» настаивать на своем. Еще раз говорю: страна в состоянии гражданской войны. Но просто на территории Украины не было бы огромное количества людей, которые оказались на территории Украины в результате сделок Сталина с Гитлером. Поэтому нужно думать об этих последствиях, и нужно понимать, что Россия отказалась… - я люблю читать Конституцию, по крайней мере, по Конституции - от всех основных постулатов сталинской идеологии и методологии. У нас Конституция абсолютно продвинутого государства, где центром является человек. А все эти апологеты экспансионизма, революции, экспорта военного вмешательства, жертв российских людей во имя каких-то абстрактных целей – у них у всех на первом месте государство.
И сейчас идет борьба: мы удержим Конституцию, где главная статься говорит, что права и свободы человека являются главнейшей смыслообразующей сутью деятельности всех органов власти, права и свободы человека. И эти права и свободы действуют непосредственно; либо со вместе со Сталиным приходит другая концепция, что главное – это государство, а человек – это придаток к этому государству. Это раб этого государства, это слуга этого государства. И, может быть, в какой-то степени бенефициар. А под именем государства скрываются спецслужбы, военно-промышленных комплекс и все государственные учреждения, которые говорят: «Я выполняю государственную, самую важную государственную задачу: я защищаю государство, я шпионю от имени государства, и ко мне нос не суйте вы, граждане. Мы сами разберемся, потому что мы и есть это государство». Проходили мы. Невозможно же с коротким временным циклом повторять одни и те ошибки. Только прозрачный механизм принятия решения, только контроль со стороны общества различных политических институтов – это наш путь.
О.ЖУРАВЛЕВА – «Это как с гимном, - пишет Лида, - вернул Путин советский гимн. Казалось бы, ради стариков, а гимн потащил за собой все остальное».
К.РЕМЧУКОВ – Проницательная.
О.ЖУРАВЛЕВА – Да, может быть, и права. Вот скажите, пожалуйста. У меня есть для вас две темы…
К.РЕМЧУКОВ – За последние две минуты или три…
О.ЖУРАВЛЕВА – Чубайс или праймериз?
К.РЕМЧУКОВ – Про Чубайса скажу в стиле Папанова из «Берегись автомобиля»: «Толя держись!» и «Руки прочь от Чубайса», как говорил Папанов на суде. Толя держись! И руки прочь от Чубайса. Надоело уже слышать, как кто-то, когда хочет поднять какой-то рейтинг, так давай Чубайса… Я посмотрел, на него по десяти статьям Уголовного кодекса…
О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, неужто в Роснано ничего не украли?
К.РЕМЧУКОВ – Ну, просто смешно, ну, невозможно…
О.ЖУРАВЛЕВА – Все, Константин Вадимович, вас разорвут.
К.РЕМЧУКОВ – Пусть разрывают. Знаете, недавно книга попалась, не успел прочитать, иностранного автора -анализ законодательства советского 30-х, 40-х, 50-х годов, - которая называется «Кампанейское правосудие». Правосудие, разрабатываемое под специально организованные кампании. Начинаем кампанию «Борьба с вредителями» - правосудие…
О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, мы сейчас это проходили. Вы сейчас рассказываете новости…
К.РЕМЧУКОВ – Кампанейское правосудие является фундаментальной чертой нашей системы правосудия. Вот, как кампания начинается – так давай Чубайса!
О.ЖУРАВЛЕВА – Давайте, про праймериз скажите, что такое?
К.РЕМЧУКОВ – Мало времени осталось. Принципиальная позиция. Большие фильтры и барьеры, чтобы стать кандидатом в депутаты. Очень маленький срок на неудобное время, поскольку федеральные законы регулируют, что выборы в стране проходят в единый день голосования – 2-е воскресенье сентября. Вот в прошлом году это было 8-е сентября – мэрское, в этом году – 14- сентября – думские. В трети регионов проходят такие выборы. Лето, август, все в отпусках – кампания скомкана – нет шансов. Два способа борьбы с таким явлением, три. Первый: законодательно – захлебнулось. Я встречался со всеми людьми в стране важными - чтобы единый день голосования не удалось сместить. Второй путь: революция – к черту все это дело убрать и избрать… Третий путь, если революция невозможна: нужно искать формы – для тех людей, которые связали свою судьбу с Россией, я один из тех людей, я здесь живу, работаю – формы менять и корректировать.
Наша инициатива позволила людям – их было 1053 человека, которые зарегистрировались депутатами – начать свою избирательную кампанию существенно раньше, чем в августе, заявить о себе, походить. Их никто не винтил, ни крутил, никаких ограничений не было, никого не снимали, хотя стучали друг на друга яростно и великолепно. Спрашиваешь: «Против тебя кто-нибудь вел какой-нибудь черный пиар?» - «Нет, против меня нет, но он сам ходил в майке со своей рожей по поликлинике и агитировал». Я говорю: «Да ты сам за себя. Приведи хотя бы тысячу человек».
О.ЖУРАВЛЕВА – Одним словом, Константин Вадимович, это была разминка.
К.РЕМЧУКОВ – Это была разминка, которая дала возможность точнее уяснить проблематику Москвы, привязанную к конкретному району, а москвичам чуть внимательней посмотреть на тех людей, которые имеют амбицию представлять наши интересы следующие пять лет в Мосгордуме. Константин Ремчуков, главный редактор "Независимой газеты" со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго!
Олег Никифоров 
Дарья Гармоненко 
