Екатерина Трифонова
Фото Reuters
Премьер-министр Дмитрий Медведев, отвечая сегодня на вопросы парламентариев, признал, что стране нужны рабочие руки. Ведь далеко не каждый москвич, по его словам, пойдет работать дворником. Между тем, в России уже в этом году может появиться представительство Минтруда, молодежи и миграции Республики Кыргызстан, которое проследит за соблюдением трудовых прав соотечественников. Эксперты «НГ» полагают, что сотрудничество с Кыргызстаном связано с его желанием вступить в Таможенный союз.
Сегодня в Госдуме Дмитрий Медведев заявил, что ситуация в миграционной сфере постепенно берется государством под жесткий контроль. Несмотря на высокую преступность среди мигрантов (премьер озвучил цифры – за прошлый год было выявлено около 800 тыс. административных правонарушений со стороны приезжих и возбуждено против них 800 уголовных дел), потребность в рабочей силе по-прежнему существует. «Мы заинтересованы, чтобы в Россию приезжали не только высококвалифицированные специалисты. Нам нужны инноваторы, но давайте признаемся: нам нужны и дворники. Дворниками-то у нас никто не хочет работать, как и во многих других странах», – заявил Медведев.
Похоже, озабоченность премьера разделяет руководство ФМС. Вчера глава ведомства Константин Ромодановский встретился с министром труда, миграции и молодежи Республики Кыргызстан Алиясбеком Алымкуловым. Стороны договорились создать совместную рабочую группу по взаимодействию «в части урегулирования проблемы запрета въезда кыргызским гражданам на территорию России». Эта группа займется и трудоустройством мигрантов. Между тем, в течение года планируют открыть представительство Минтруда, миграции и молодежи КР – там приезжим будут оказывать разнообразную помощь, начиная с оформления бумаг и заканчивая трудоустройством.
Чиновники Киргизии обеспокоены судьбой соотечественников. По данным Минтруда КР, только с начала этого года из России было выдворено более 2,5 тыс. кыргызстанцев. Кроме того, в «черный список» попали около 40 тыс. граждан республики. И около 2,5 тысяч приезжих из Киргизии сегодня сидят в российских тюрьмах.
Нынешнюю активность руководства Киргизии в отношении урегулирования вопросов миграции заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин объясняет желанием республики вступить в Таможенный союз: «Если это произойдет, многие ограничения для граждан КР придется снимать и обеспечивать им наиболее благоприятные условия проживания в России». Эксперт подчеркивает, что в этом случае кыргыстанцы будут пользоваться дополнительными преференциями наряду с гражданами Белоруссии и Казахстана – членов Таможенного союза: «У них появится отличная возможность обращаться за поддержкой и защитой к официальным представителям своей страны, которые будут специализированно заниматься миграционными вопросами». Таким образом, Россия станет еще более привлекательной страной для выходцев из Кыргызстана. Но миграционный поток, убеждает эксперт, увеличится не сильно: «Те, кто хотел перебраться в Россию, уже сделали это».
Кыргызстан больше России заинтересован в подобном сотрудничестве, замечает вице-президент Центра политических технологий Ростислав Туровский: «В республике безработица –стране выгодно поставлять нам рабочую силу. Задача представительств, помимо прочего, –договариваться с нашими властями об увеличении миграционного потока и обеспечении «своим» мигрантам более благоприятных условий работы на территории России». Однако если приток будет усиливаться, подчеркивает эксперт, произойдет рост межнациональной напряженности.
Руководитель центра «Миграция и закон» Гавхар Джураева считает, что заниматься надо не столько притоком новых мигрантов, сколько проблемой депортации нелегалов и вопросами их размещения в России. Она указывает на отсутствие мест в лагерях и спецприемниках для гастарбайтеров: из-за нехватки финансирования строительство новых центров постоянно откладывают. Кстати, только вчера чиновники перенесли «на неопределенный срок» открытие единого миграционного центра во Владивостоке. «Куда их девать? За чей счет отправлять на родину? – говорит Джураева. – У нас почти не работает механизм депортации».
