Уязвимые свидетели

Михаил Барщевский считает проблему защиты свидетелей второй по важности после обеспечения независимости судей. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Одно из важнейших подразделений МВД – Управление по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госзащите, может быть реформировано. Как выяснила «НГ», в Госдуме готовится законопроект, направленный на изменение его структуры. Мешают слаженной работе службы несовершенство закона и бюрократические проволочки. Между тем представитель правительства в высших судах страны Михаил Барщевский называет проблему защиты (вернее, беззащитности) свидетелей второй по значению после обеспечения независимости судей.

Россияне по-прежнему не уверены в том, что государство их защитит. Даже если они выполняют свой долг, содействуя правосудию. Притчей во языцех стала пятикратная замена присяжных на процессе по делу Анны Политковской. Только по официальной статистике ежегодно в России в ходе расследования уголовных дел гибнут от пяти до восьми свидетелей преступлений. Этим прежде всего и объясняется, почему из 10 млн свидетелей 2,5 млн, по некоторым данным, меняют показания в ходе судебного процесса.

Представитель правительства в высших судах страны Михаил Барщевский уверен – проблема актуальна, но все упирается в деньги: «Тут нет никакой политики». На защиту свидетелей в России расходуется неприлично мало средств. По словам источника «НГ» в правоохранительных ведомствах, выделяемых 281 млн руб. в год хватит только на троих укрываемых – с полноценной защитой, переездом, пластической операцией и заменой документов. Отсутствие достойной системы защиты свидетелей, отмечает в беседе с «НГ» член комитета Госдумы по безопасности Дмитрий Горовцов, порождает страх у людей, готовых идти на сделку со следствием.

Программа по защите свидетелей пока не может в полном объеме решать возложенные на нее задачи из-за вороха проблем, мешающих службе развернуться. Об этом рассказал в беседе с «НГ» начальник Управления по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госзащите, генерал-майор полиции Александр Лебедев.

Первая причина пробуксовки – финансирование. Голливуд приучил нас к западным стандартам защиты: тут тебе и пластическая операция, и смена места жительства, и круглосуточная охрана. На практике, как выяснила «НГ», за пять лет в России не было ни одного подобного случая. И только нынешним летом две семьи в одном из регионов смогут использовать нечто подобное. На одного подзащитного в России тратится примерно 100 тыс. руб. в месяц. Попасть в программу, потребовав защиты, теоретически может каждый свидетель, потерпевший или обвиняемый по любому уголовному делу. Решение принимает следователь, и госзащита приступает к делу. 

На ближайшие пять лет, с 2014 по 2018 год, госзащите выделено менее 1,5 млрд руб. Примерно столько же получило ведомство в первую пятилетку своего существования. Заметим, что в США ежегодно на подобную программу тратится около 70 млн долл.

Как ни странно, первые полтора миллиарда даже не были использованы. С одной стороны, потому, что далеко тне всегда требуется весь комплекс защиты. С другой - не сформирован до конца механизм защиты. Для того чтобы деньги использовались с толком, поясняет Лебедев, требуются ведомственные приказы, позволяющие организовать защиту: оформление документов начиная со свидетельства о рождении свидетеля, трудоустройство переселенной семьи, пенсионное обеспечение и т.д. Эти документы в министерствах начали готовить с 2010 года – как только появилось соответствующее постановление кабинета министров. Первыми выполнили поручение силовики: ФСБ, МВД, Минобороны. 

Как выяснила «НГ», до сих пор не оформили соответствующих бумаг Минздрав, Минобразования и Минтруда. За четыре года там не удосужились составить простую бумагу, отсутствие которой влечет за собой преследование уголовниками, а иногда и гибель добропорядочных граждан.

Александр Лебедев – сторонник нынешней схемы взаимодействия силовых структур в деле защиты свидетелей.  Фото ИТАР-ТАСС

Вторая проблема госзащиты – отсутствие механизма по сохранности тайны охраняемого лица. Огромное число чиновников принимает участие в оформлении документов укрываемого: в министерских кабинетах составляются бесчисленные сметы, которые подписываются начальниками, потом утверждаются в вышестоящих организациях… И на каждом этапе возможны утечки данных. Это беда системы, признается генерал Лебедев. Он разработал порядок, в соответствии с которым лица, допущенные к оформлению процедуры, получают допуск к гостайне. На вопрос «НГ» были ли случаи, когда к укрываемым проявляли интерес преступники, собеседник «НГ» ответил положительно: «Мы сталкивались с такими ситуациями. И каждый раз выясняли, кто и почему присылает соответствующие запросы». В результате, по данным управления, ситуация в этом плане меняется к лучшему: за последнее время число подобных коллизий сократилось. 

Третья проблема, считает Лебедев, процедура принятия решений по защите: «Решение выносит следователь единолично. Но мы сталкиваемся с ситуациями, когда охраняемое лицо не подвергается угрозам в течение нескольких лет. Сообщаем следователю, просим снять дорогостоящую охрану. Он отвечает: «Продолжайте охранять! Так что иногда бывает и так – труднее отказаться от охраны, чем ее установить». Именно поэтому, сообщил «НГ» Александр Лебедев, в его ведомстве готовится законопроект, допускающий к принятию решения о начале охраны представителей прокуратуры и управления по защите свидетелей.

И, наконец, четвертая засада для госзащиты – в непрофильном использовании ее возможностей. Уже в 2011 году и.о. начальника управления Виталий Белинский отмечал: государственной защитой в России подчас пользуются предприниматели, которым она нужна только для поднятия собственного статуса. Выступая на круглом столе в Госдуме, он заявил, что нужно найти «грань, когда станет понятно, кому необходимо оказывать защиту, когда речь идет о борьбе с организованной преступностью, терроризмом, а не с людьми, у которых возникают проблемы при ведении бизнеса или возникают случаи рейдерских захватов». 

Глава юрслужбы КПРФ Вадим Соловьев сообщил «НГ»: «Защита свидетелей – новый институт, который очень важен в демократическом судоустройстве. Он должен быть рабочим органом, а не фикцией. На выделяемые деньги можно защитить до сотни свидетелей – если их не переселять. Но не более того. Что такое сотня на огромную страну? Особенно в национальных регионах, где действует террористическое подполье?» По мнению депутата, суды не могут принимать объективные решения в условиях, когда нет полноценных свидетельских показаний, и такие вердикты априори можно считать несправедливыми: «Надо создать независимый институт свидетелей, и тогда расследования дел, подобных процессу «Оборонсервиса», не будут рассыпаться». Корреспондент «НГ» поинтересовалась у Александра Лебедева: правда ли, что фигуранты скандального дела пользуются программой госзащиты? «Это государственная тайна», – ответил Лебедев.

Вадим Соловьев рассказал «НГ», что его фракция готовит законопроект, призванный помочь решению многих проблем госзащиты. Вариантов два. Первый – передать управление Лебедева от МВД к ФСБ как наименее коррумпированной структуре. Второй – создание независимой службы, которая была бы равноудалена от всех силовых структур, координируя их работу. Это может быть структура, аналогичная службе судебных приставов или единому следственному комитету, создание которого готовится к 2017 году, полагает Соловьев: «Это должен быть очень серьезный орган, обеспечивающий в полном объеме государственную тайну охраняемых лиц. Иначе мы никогда не получим нормального правосудия».

Как и любой другой демократический институт в России, служба защиты свидетелей нуждается прежде всего в решении проблем коррупции и чиновничьего разгильдяйства, перед которыми беззащитны и граждане, и следователи, и прокуроры. И само управление Александра Лебедева.