Фото Reuters
Начало пресс-конференции было задержано: в зале скопилось очень много журналистов, организаторы встречи призывали их расступиться, дать возможность пройти родителям Михаила Ходорковского и самому виновнику события. Ходорковский появился в зале в 16-11, организаторы дали фотокорреспондентам 5 минут на то, чтобы сделать снимки и призвали по истечении этого времени расступиться.
Уже в ходе пресс-конференции Ходорковский поблагодарил всех собравшихся, друзей, бизнес-партнеров, Ганса-Генриха Геншера, Ангелу Меркель и отметил, что СМИ помогают заключенным в российских тюрьмах сохранять жизнь и надежду на освобождение. Он поблагодарил за возможность, находясь на свободе, пользоваться новыми средствами коммуникации, например, Твиттером и Фейсбуком, ведь ничего этого 10 лет назад еще не было.
Экс-глава ЮКОСа объяснил, что не сможет по некоторым вопросам вдаваться в подробности, так как это может навредить его товарищам, находящимся в тюрьме, например, Платону Лебедеву или Алексею Пичугину. Он призвал не думать, что его освобождение означает, что в России больше не осталось политических заключенных.
Ходорковский заявил, что людям, находящимся в тюрьме по несправедливым обвинениям, нужно сохранить здоровье и разум, а бороться за их освобождение "должны мы".
По поводу Путина экс-глава ЮКОСа отметил, что опытные западные политики сами разберутся, как общаться "со столь непростым человеком". Он надеется на то, что политики западных стран будут помнить о том, что Ходорковский - не последний политзаключенный в России. Относительно своего пребывания в Берлине он пока сказать ничего не может, ему важно посоветоваться с близкими. Визу ему дали на год. Он не имел выбора на этапе своего освобождения, куда ему отправляться: когда его разбудили в 2 ночи в лагере, ему сказали, что он "едет домой". В процессе он узнал, что едет в Берлин. Ходорковский прокомментировал слова Дмитрия Пескова о том, что он может вернуться в Россию, сказав, что, к сожалению, он не уверен, что получит возможность улетать из России по семейным делам. Ходорковский повторил то, что раньше говорил на закрытой встрече относительно иска по первому делу и Верховного суда.
Ходорковский считает, что Олимпиада - праздник спорта, портить его не надо, равно как и превращать в личный праздник президента Путина. Он не собирается заниматься политической деятельностью, но займется деятельностью общественной. "Борьба за власть - не мое", - сказал Ходорковский. Он еще раз прояснил ситуацию с прошением о помиловании, впервые о такой возможности он услышал 12 ноября от адвокатов, они передали ему информацию о том, что Путин не ставит условием признание вины. Его позиция, подчеркнул экс-глава ЮКОСа, "всегда отличалась от позиции комментирующих", для него не было проблемой написать прошение, все равно его судьба находилась в руках президента Путина. Прошение было формальностью, не было формальностью "признание вины в несуществующих преступлениях", так как это означало бы признание, что ЮКОС - "преступная группа". "Я не мог поступить таким образом с ни в чем не повинными людьми", - сказал Ходорковский. Поэтому на протяжении пяти лет он не писал прошение.
У Ходорковского нет планов возвращаться в бизнес, он считает, что добился максимального успеха, повторять его не хотел бы, а финансовое положение не ставит его перед необходимостью зарабатывать деньги, время хотел бы посвятить "возвращению долгов тем, кому хуже, чем ему, т.е. находящимся в тюрьме", а также российскому обществу, которому важно измениться. О конкретных шагах он пока не говорит, просит дать ему больше времени, чем 36 часов.
Экс-глава ЮКОСа пожелал скорейшего освобождения Юлии Тимошенко и пожелал Януковичу взять пример с Путина. Украина ему не безразлична, но он не обладает необходимой информацией, чтобы что-либо комментировать по поводу Евромайдана.
Ходорковский надеется, что Путин не захочет становиться пожизненным президентом, о чем сам недавно сказал во время пресс-конференции. Он также надеется, что президент не посчитает его освобождение ошибкой. Ходорковский отдавал себе отчет, когда занимался крупным бизнесом, что играет в жесткие игры. В то же время, его семью эта ситуация никогда не коснулась, отношение к ней было лояльным. Это позволило ему не воспринимать противостояние с властью слишком эмоционально. Он оставил проблему взаимоотношений в прагматической сфере, не думал о мести, которая несовместима с прагматикой.
Василия Алексаняна Ходорковский назвал "крестом, который ему предстоит нести всю жизнь".
Многие факты, связанные с его освобождением, Ходорковскому не известны, в частности, роль западных бизнес-кругов, Швейцарии и т.д. Он рассказал о том, что к нему в тюрьму приезжал швейцарский депутат. Он не знает, почему за помощью обратились к Геншеру, он лишь дал добро на его участие в процессе, поскольку знал его лично как достойного человека. Ходорковский сказал, что пришел в музей Берлинской стены, потому что в свое время, когда он еще был в тюрьме, музей ему очень помог, теперь он хочет его отблагодарить. 36 часов, подчеркнул бывший глава ЮКОСа, это очень мало, и главное, что его поразило - это уровень внимания к его делу. Он извинился за то, что не со всеми смог поговорить, но попросил понять его - он десять лет не был с семьей.
"Публичный факт, с которым вы можете ознакомиться, заключается в том, что в феврале 2003 года на совещании у Путина был жесткий разговор. Вскоре в отношении компании ЮКОС было возбуждено первое уголовное дело. Вот все, что мне известно, остальное - домыслы. Я считаю, что частное управление компаниями всегда эффективнее государственного, такова моя точка зрения", - сказал Михаил Ходорковский.
Владимир Полканов 
