Александра Самарина
Фото Reuters
Вчера стало известно, что арестованы счета братьев Навальных и их имущество. Напомним, что так называемое «дело «Ив Роше» было возбуждено в декабре 2012 года. По версии следствия, Алексей Навальный создал ООО «Главное подписное агентство» (ГПА), а его брат Олег, в 2008 году начальник департамента «Почты России», убедил представителя компании «Ив Роше Восток» заключить договор на грузоперевозки с «Главподпиской».
Следователи считают, что братья похитили около 55 млн руб., которые ООО «Ив Роше» Восток» перевело за транспортные услуги ГПА. Пресс-секретарь суда Наталья Романова объяснила, что имущество братьев Навальных арестовано в качестве обеспечительной меры. Речь идет об акциях, счетах, а также доле в ООО «Кобяковская фабрика по лозоплетению».
Материальная сторона дела против братьев Навальных, пояснил «НГ» адвокат Марк Фейгин, предполагает возмещение ущерба. Арест означает, что подследственный не может распоряжаться этим имуществом в плане отчуждения, хотя может им пользоваться. Если Навальный будет осужден по этому делу, то его условный срок превратится в реальный – поскольку речь пойдет о рецидиве по тяжким статьям, говорит Фейгин.
Кроме того, замечает собеседник «НГ», надо понимать, как работает система: «Если власти захотят, то из ничего сделают нечто и дело выдумают. Это во-первых. А во-вторых, дела Навального – это ловушечная вещь. Любую деятельность, более или менее законную, в России можно трактовать как противозаконную, особенно в сфере предпринимательства. Ведь со стороны «Ив Роше» это было добровольное вступление в договорные отношения с Навальными, заключение гражданско-правовой сделки. Если принуждение не выражалось в чем-то дискредитационном, условно говоря, если там под пистолетом не заставляли подписать этот договор, то видеть в такой предпринимательской деятельности деятельность незаконную противоречит понятию рыночной экономики. Потому что риски и ущербы от неэффективной собственной деятельности не могут ложиться на сторонних лиц».
После ареста имущества Навального, считает Марк Фейгин, все разговоры о том, что он разменял участие в выборах на условные сроки, кажутся умозрительными: «Как подтвердилось, это не он решает – сесть ему или нет. А сейчас он что должен разменять? Не участвовать в выборах? Или, наоборот, притворно участвовать в выборах в Мосгордуму?» Власть использует уголовный закон в качестве инструмента политического давления, уверен эксперт: «Навальный занимается коррупционными расследованиями, публично обвиняя власть в воровстве. Такой человек даже в более благополучных системах не может жить спокойно». По мнению Фейгина, действия власти создают над Навальным ореол человека, которого преследуют за правду, и поколебать это может только что-то из ряда вон выходящее – то есть если он окажется, например, педофилом: «Во всех такого рода делах, которые высасываются из пальца, когда мы не до конца понимаем фабулу обвинения, – всегда будут сомнения в объективности суда».
В «деле Навального», помимо прочего, власть ориентируется на общественное мнение, не склонное поддерживать политика, считает директор Левада-Центра Лев Гудков. Большинство граждан полностью находятся под влиянием официальной телевизионной пропаганды и разделяют все оценки, которые им транслируют. Жители малых городов, говорит эксперт, просто не знают, кто такой Навальный, и если им говорят, что это коррупционер и жулик, то они принимают такую информацию на веру. И одобряют действия следствия. В глазах жителей крупных городов, говорит Гудков, происходящее приведет к дискредитации власти: «Но в Кремле, видимо, считают, что лучше сейчас все это задавить, чем допустить развитие нездоровых тенденций в политике. Кого-то хотят запугать, кого-то предостеречь. Но мне не кажется такая повестка последовательной. В отношении Навального принимаются прямо противоположные действия: то его сажают, то отменяют арест и меняют срок на условный… С одной стороны, какая-то башня Кремля действительно делает ставку на устрашение и ужесточение, а другая немножко смягчает и отыгрывает это направление».
Политически Кремлю очень важно сделать так, чтобы Навальный не выглядел примером для подражания в регионах, считает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров. Пока поведение Навального смотрится следующим образом: человек бросил открытый вызов власти, получил относительно хороший результат на выборах, освобождение от реального срока, который ему предварительно дали. И в этом смысле демонстрирует собой пример того, что бросать вызов власти не страшно.
Но, напоминает Петров, впереди – новые выборы, и примеру Навального могут последовать многие люди, которые до сих пор считали совершенно бесполезным делом противостояние власти. И в этом смысле Кремль, с одной стороны, зажат в тиски, опасаясь, что чрезмерно жесткие действия в отношении Навального могут и имидж России перед Олимпиадой ухудшить, и протесты вызывать. А с другой стороны, считает собеседник «НГ», надо преподать обществу урок – чтобы примеру Навального никто не следовал. И Кремль балансирует между двумя этими своими задачами, пытаясь сделать так, чтобы Навальный оставался этаким исключительным примером, говорит Петров: «Чтобы сам он вместо того, чтобы заниматься политикой, погрузился с головой в многочисленные уголовные дела – борясь за освобождение, за снятие ареста на собственность и т.д. То есть власти хотят занять Навального и сделать так, чтобы другим неповадно было».
Такой политик, как Навальный, в определенном смысле удобен власти, считает председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко: «Теперь он не может никуда избраться и даже участвовать в избирательной кампании – подбитый, вечно под следствием, под давлением… Для власти важно, чтобы нигде в оппозиционном поле не возникало опасных для нее сгустков. Сгустки под названием КПРФ и ЛДПР давно привычны и не опасны. На последних выборах власть действительно пошла на допуск более широкой конкуренции, но только на тех условиях, чтобы в этой конкуренции нигде не возникало опасных для нее ситуаций».
Таким образом, арест имущества Алексея Навального имеет много подтекстов. И среди них – еще один: власть в очередной раз тестирует общество, доказывая твердость своего общего курса. Демонстрируя, что критики ее не стоят защиты общества. Однако такой курс имеет внутренние противоречия. Пропаганда убедительна только при благоприятной социально-экономической ситуации. Любые колебания в этом поле удваивают силу аргументов критиков власти, превращая их в народных героев.
Дарья Гармоненко