Александра Самарина
Волонтерам добавят денег, но поставят под контроль. Фото Ридус
В третьем секторе (некоммерческом, в отличие от первого, государственного и муниципального, и второго – бизнеса) заняты в стране около миллиона человек. На господдержку некоммерческих организаций, которых в РФ, по данным фонда, насчитывается около 200 тыс., ежегодно расходуется 8,3 млрд. руб.
В эту сумму входят гранты президента и правительства, разного рода субсидии: от Министерства экономического развития, Минтруда и социальной защиты, Минздрава, Минкульта и Федерального медико-биологического агентства.
По данным Росстата, доля, которая приходится на содержание третьего сектора, существенно больше – на порядок (то есть около 80 млрд.), уверяет «НГ» глава Фонда развития гражданского общества Константин Костин: «И в то же время этот сектор безусловно недофинансирован. Росстат пока внятно не объяснил, как он считал расходы НКО. Я думаю, что никаких 80 миллиардов там нет. НКО могут оказывать услуги на эту сумму, но там часто люди работают безвозмездно либо за низкие зарплаты, в плохо оснащенных офисах. В общей сложности этот сектор получает где-то 30 миллиардов, а работает на 80…»
Авторы исследования предлагают два источника, которые могли бы существенно увеличить поступление денег в адрес некоммерческого сектора экономики и позволили бы «создать условия для формирования в России крупных общенациональных НКО». Первый способ – передача некоторых госуслуг таким организациям. Второй – создание благоприятной налоговой среды для коммерческих структур, которые спонсируют деятельность социально ориентированных НКО.
Напомним: Россия – одна из немногих развитых стран, где благотворительный бизнес не освобождается от налога. Западный опыт включает разные формы сотрудничества НКО с государством. В Англии, например, уже несколько лет функционирует Департамент третьего сектора. Фонд Костина ориентируется, кроме прочего, на опыт США. Там все вопросы, связанные с определением стратегических приоритетов в поддержке организаций третьего сектора, курируются непосредственно президентом и аппаратом Белого дома. В 2009 году Барак Обама принял решение о расширении государственной поддержки волонтерским и благотворительным НКО. А в марте 2009-го на основании президентской инициативы, прозвучавшей в Послании Конгрессу США, был принят «Акт о служении Америке».
В России делами НКО занимаются управление общественных проектов в администрации президента, один из департаментов в Министерстве экономического развития и Общественная палата. Предложение фонда – создать национальную структуру в форме автономной некоммерческой организации (АНО), которая от имени государства будет осуществлять и финансирование третьего сектора, и организацию учебы его представителей.
Госуслуги, которые, на взгляд авторов доклада, могут быть переданы в ведение НКО (с финансированием из бюджета), касаются, к примеру, помощи бездомным, инвалидам, а также малообеспеченным слоям населения. Сюда же относятся и организации, оказывающие бесплатные юридические консультации для граждан или, к примеру, обучение мигрантов. А также НКО в сфере профилактики преступности, помощи детям и усыновителям. Костин напоминает: «Есть НКО, которые организуют волонтеров, помогающих безнадежно больным. На это тратятся бюджетные деньги – и почему бы их не отдать в третий сектор? Соответственно отобрав и сертифицировав его представителей. Ведь лучше, когда тяжело больному человеку будет помогать не нянечка, которой на все уже чихать, и медсестра, а волонтер, который искренне хочет вести эту работу — по каким-то внутренним мотивам». Религиозные организации, занимающиеся благотворительностью, тоже должны войти в эту систему, считают авторы исследования.
Глава Московской Хельсинкской группы (МХГ) Людмила Алексеева с энтузиазмом отнеслась к предложению фонда освободить от налогов благотворительную деятельность бизнеса: «Мы давно предлагаем такую меру. Во всех цивилизованных странах это обязательное условие функционирования НКО. У нас же если деньги отданы на какие-то цели, которые государству не нравятся, то бизнесменов не только от налогов не освобождают, а еще и разоряют их бизнес. Это в лучшем случае, а в худшем – сажают». Одно из «непростительных» прегрешений Михаила Ходорковского, напомнила собеседница «НГ», – создание фонда «Открытая Россия», предназначенного как раз для финансирования полезных обществу общественных организаций.
Между тем идея создания централизованных структур для финансирования третьего сектора вызывает у Людмилы Алексеевой серьезные сомнения: «Возможно, в этой структуре будут представлены чиновники. Но я не доверяю нашим госслужащим, когда речь идет о правозащитных НКО. Мы всегда у них под подозрением, мы всегда предатели, мы всегда темные и непонятные...» НКО не нуждаются в усилении прозрачности, уверена глава МХГ: «К сожалению, мы говорим на разных языках с нашим руководством. И пока чиновники будут распределять деньги, я не верю, что это пойдет на пользу правозащитным организациям. Как грибы растут организации, созданные чиновниками, которые примутся первыми эти деньги осваивать. Они и будут этот фонд «кушать», а мы по-прежнему будем пребывать в категории непонятных и непрозрачных».
В реформировании третьего сектора, считает глава Института проблем глобализации Михаил Делягин, должен быть предельно ослаблен текущий учет: «НКО должна быть льготной формой организации по сравнению с обычным бизнесом. Я знаю несколько случаев, когда люди, реально занимающиеся благотворительной и исследовательской деятельностью, перерегистрировали свои АНО в закрытые акционерные общества – просто потому, что во втором случае проще отчетность и меньше контроль. Но это же нонсенс, бред! Некоммерческая деятельность должна иметь льготы – в том числе в виде более слабого текущего, оперативного контроля, при усилении ответственности за нарушения».
Константин Костин не разделяет опасений экспертов и считает необходимым координировать усилия третьего сектора в масштабе государства. Ни одно НКО не живет целиком на грант, подчеркивает эксперт, в том числе и Московская Хельсинкская группа: «Мы предлагаем пойти по тому пути, по которому весь мир пошел».
Дарья Гармоненко