Для силовиков адвокатской тайны нет

В СИЗО защитникам не приходится рассчитывать на конфиденциальность общения с клиентами.
Фото РИА Новости

В редакцию «НГ» обратился бывший сотрудник уголовного розыска, майор в отставке Алексей Суханов. Став адвокатом, он столкнулся с тем, чем сам занимался во время работы в силовых структурах, – прослушкой в СИЗО переговоров с подследственными, которые по закону считаются адвокатской тайной. Информацию о ее нарушении подтвердили «НГ» адвокаты, занимающиеся защитой Pussy Riot и фигурантов «болотного дела». Они уверяют, что сотрудники СИЗО подсматривают за ними, подслушивают и изымают передаваемые во время бесед бумаги. В Адвокатской палате Москвы требуют уголовных дел по факту незаконных прослушек.

Переехавший в Москву с Дальнего Востока Суханов требует от руководства Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) расформировать специальное подразделение, которое, как он утверждает, занимается незаконными прослушками конфиденциальных бесед адвокатов с подследственными в СИЗО. Напомним, что такие кабинеты, их еще называют переговорными, есть в каждом изоляторе. Все рассказанное в этих стенах, по идее, должно быть достоянием лишь двух человек: адвоката и его клиента.

На практике это далеко не так, рассказывает проработавший долгие годы в угрозыске Иркутска Алексей Суханов: «В столы и подоконники вмонтированы микрофоны, а видеокамеры имеют очень высокое разрешение, позволяющее читать написанное на передаваемых во время подобных свиданий документах». Собеседник «НГ» подчеркивает, что в бытность его работы в милиции прослушку адвокатских бесед регулировали документально – через специальные формуляры: «На тех сотрудников, которые не санкционировали прослушку, смотрели косо. Считалось, что они плохо выполняют свою работу».

Управление оперативно-технического отдела и поисковых мероприятий «Л» (УОТПМ «Л»), о котором говорит Суханов, появилось еще при председателе правительства РФ Михаиле Фрадкове и изначально создавалось для благой цели – защитить адвокатов от нападений заключенных. По факту, по словам адвоката, сейчас это подразделение, переименованное в УОДОП, выполняет совсем другие задачи.

С его деятельностью столкнулся сам Суханов. Переехав из Иркутска в Магадан и занявшись адвокатской деятельностью, он однажды стал защитником фигурантки громкого уголовного дела о банде «черных риелторов» Златы Кулик. О разоблачении риелторов-убийц тогда написали все местные газеты, но суть истории в другом: во время беседы в СИЗО Кулик, по словам Суханова, сообщила ему о возможной причастности к делу руководства местной ФСБ. При этом высокопоставленные силовики, как утверждает собеседник «НГ», моментально узнали о содержании конфиденциальной беседы и якобы стали угрожать ему расправой и перспективой стать «вторым Магнитским». После чего, отчаявшись добиться правды в Магадане, Суханов переехал в Москву и раскрыл профессиональные секреты силового ведомства.

В пресс-службе ФСИН на просьбу «НГ» подтвердить или опровергнуть информацию о массовых прослушках не ответили. Эксперты же пришли к выводу, что приведенный Сухановым пример типичен для российской правоохранительной системы и активно используется при расследовании «политических» дел. Адвокат Марк Фейгин, защищавший в свое время панк-группу Pussy Riot и оппозиционера Леонида Развозжаева, рассказал «НГ», что близкие к следствию люди показывали ему распечатки конфиденциальных бесед с его подзащитными. «В следственном изоляторе «Лефортово», где содержится Развозжаев, камеры висят во всех переговорных. За стенкой сидят люди перед мониторами, которые видят и слушают наши с ним беседы», – настаивает адвокат. Как утверждает Фейгин, силовики без смущения заходили в переговорную сразу после подписания или передачи оппозиционеру какого-либо документа вроде адвокатского соглашения: «Говорят, ага, он что-то подписал, покажите нам. Заявления о похищении и об отказе от явки с повинной сотрудники «Лефортово» вообще сразу же изъяли».

С Фейгиным солидарен и адвокат фигурантов «болотного дела» Дмитрий Аграновский. По его данным, жалобы на прослушку бесед с адвокатами в России уже рассматривают в Европейском суде по правам человека. Если видеонаблюдение, скажем, для обеспечения безопасности, может вестись законно, то аудиозапись бесед в СИЗО нарушает, по словам адвоката, целый ряд норм российских законов – начиная от Уголовно-процессуального кодекса и заканчивая законом об адвокатской деятельности. При этом ни у кого из опрошенных «НГ» экспертов нет сомнений, что при нынешнем развитии техники прослушивание можно вести абсолютно незаметно, даже без вмонтированных в столы микрофонов, о которых рассказал Суханов. Например, сейчас есть микрофоны в виде маленьких кнопок, которые можно незаметно прикрепить к одежде адвоката или арестанта – а на выходе из переговорной снять.

Глава Адвокатской палаты Москвы Генри Резник в беседе с «НГ» призвал правоохранительные органы расследовать изложенные в интервью Суханова факты: «Людей, занимающихся прослушкой, надо отдавать под суд. Конечно, рассказы о «слуховых» камерах ходят еще с советских времен, но о том, что эта практика носит в России массовый характер, мне как главе Адвокатской палаты известно не было».