Лидеры РПР–ПАРНАС дождались официальной регистрации.
Фото ИТАР-ТАСС
Госдума и Совет Федерации приняли, а президент, тогда еще Дмитрий Медведев, 3 апреля подписал поправки в Закон «О политических партиях», которые сам же и предложил в декабрьском Послании Федеральному собранию. Эти поправки стали элементом более широкой программы либерализации российской политической системы, а точнее – реставрации некоторых ранее упраздненных избирательных практик, например прямых выборов губернаторов. Согласно новой версии закона, для регистрации партии необходимы не 50 тыс., а всего 500 членов.
Многие политические организации обновленным законодательством воспользовались. К концу 2011 года в России могли участвовать в выборах всего семь партий. Сейчас таковых, по данным Минюста, уже 48. Коммунистических партий в России теперь три. В названии сразу пяти организаций фигурируют слово «справедливость» и производные от него. Не обошлось без критики поправок – как конструктивной, так и конъюнктурной, эмоциональной. В частности, упростив процедуру регистрации партии, власть не вернула политическим структурам право на создание избирательных блоков. Учитывая, что на выборах в Госдуму 2016 года проходной барьер будет составлять уже не 7%, а 5%, практика создания блоков могла бы увеличить шансы малых партий на попадание в парламент. Вместо этого им была предложена иная логика существования, а именно конкуренция в пределах собственной идеологической ниши: коммунистической, социал-демократической, либеральной, центристской, националистической. Это логика дисквалификации неудачников, слияния и поглощения слабых более сильными, логика давления нишевого электората на крупные партии в целях их усиления, обновления, фундаментальной трансформации или замены новыми структурами. Сами крупные игроки (например, КПРФ) считают, что поправки открывают дорогу спойлерам, задача которых – отбирать у той же структуры Зюганова голоса на выборах, помогая тем самым партии власти.
Значительная часть либеральной общественности отнеслась к реформе с подозрением, полагая, что имеет дело с очередной уловкой власти, призванной дезориентировать, запутать электорат, расстроить ряды оппозиции, столкнуть ее лидеров лбами. Далеко не все деятели протестного движения, будь то левые, либералы или националисты, поспешили создавать и регистрировать партии. Они сделали ставку на создание альтернативной политической реальности (праймериз и выборы в Координационный совет оппозиции), призванной в будущем стать заменой сложившейся политической системе.
Цели самой власти в связи с реформой можно понимать по-разному. Поправки стали реакцией на рост протестных настроений, и правящая элита задействовала доступные ей инструменты для снижения их градуса. Вместе с тем власть решила трансформировать само понятийное поле российской политики. До 2012 года в России существовали системная и несистемная оппозиции, разница между которыми заключалась в наличии или отсутствии зарегистрированных политических структур, ведущих борьбу за власть. Поправки в Закон «О политических партиях» разделили оппозицию по критерию успешности, популярности зарегистрированных структур на парламентскую и непарламентскую. Тем самым власть предприняла попытку защититься от критики системы – прежде всего от критики внешней.
Владимир Полканов 
