Александра Самарина.
Опасаясь жестких действий силовиков, средний класс редко приходит на несанкционированные акции.
Фото Reuters
Субботние события на Лубянской площади, где собралось около тысячи оппозиционеров, показали резкий спад интереса граждан к подобного рода протестам. Как и предсказывала «НГ» еще год назад – после стотысячных акций на проспекте Сахарова и Болотной площади, – митинговые ораторы не поняли чаяний основной массы участников этих акций. От ста тысяч протестующих к одной неполной тысяче – таков уровень отката. По мнению экспертов, организаторам публичных акций нужен немедленный бой, а их участникам – действенный протест политических партий по конкретным поводам.
По официальным данным, к Соловецкому камню пришло не более 700 человек – включая журналистов. Оппозиционеры говорят о трех–пяти тысячах. Подсчеты МВД строятся, помимо прочего, на данных аэрофотосъемки. Следует, однако, учесть – аудитория акции менялась на протяжении нескольких часов: одни уходили, в том числе и погреться в Политехническом музее, другие подтягивались. Но даже если принять на веру показатели, озвученные организаторами акции, приходится признать – людей пришло намного меньше, чем 6 мая и 12 июля. И в десятки раз меньше, чем год назад.
Пагубная бескомпромиссность оппозиции
Предшествовала субботней акции долгая торговля между мэрией Москвы и Координационным советом (КС) оппозиции за место проведения Марша свободы. Компромисс не состоялся. Власти дали понять, что уступать не намерены, а непослушание будет жестко караться. Вчера на заседании КС был сделан вывод: долой лимоновщину, то есть неуступчивость. Именно страх перед силовым разгоном, заявил в беседе с «НГ» политик Борис Немцов, остановил потенциальных участников мероприятия. Об этом же говорят и другие политики.
Однако только ли в этом дело? Субботняя акция показала, что КС не контролирует ситуации. Этот орган остался виртуальным, созданным митинговыми ораторами и работающим на весьма ограниченную аудиторию. Надежды на растущую массовость не оправдались. Марши миллионов, переименованные стыдливо в Марш свободы, требовали гораздо более четкой и целенаправленной организации. Но партийная деятельность – долгое и нудное дело, и оппозиция предпочла ждать новой приливной волны.
А в перерыве, как выразился в беседе с «НГ» член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров, немного «посерфинговать, чтобы не терять формы и напоминать о себе время от времени народу».
Возникает вопрос: почему оппозиция проявила такую неуступчивость в переговорах с властями? Мы помним, как депутат Илья Пономарев охотно признавал незадолго до этого правоту прокремлевского Фонда развития гражданского общества, зафиксировавшего спад протестного движения в России. Можно предположить, что оппозиционеры опасались проводить разрешенную акцию, на которую могло выйти немногим больше участников, чем на запрещенную. Ведь этот факт трудно было бы объяснить страхом граждан перед репрессиями.
Политическим провалом называет работу Координационного совета глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский: «Заявители сперва превратили протест из мероприятия, доступного гражданам, в акцию своего совета». Эксперт задается вопросом: какие, собственно, были права у КС на упрямство? «Разве они запрашивали своих интернет-пользователей? Хорошо, что власть проявила себя не так грубо, как могла бы. Но если бы речь шла о важных требованиях оппозиции: о выборах, референдуме или реформе государственного управления, – все эти вопросы были бы поставлены под удар», – сетует собеседник «НГ».
Главные требования оппозиции на акции не прозвучали. Алексей Навальный молча возложил цветы. Ксения Собчак, Илья Яшин и Сергей Удальцов не выступили с речами с трибуны. Да и что они могли сказать собравшимся? Год назад люди пришли на проспект Сахарова и Болотную площадь, чтобы выразить протест: их возмутила рокировка во власти и результаты московских выборов. Сегодня эти поводы ушли. За год радикальная оппозиция, разношерстная и разобщенная, смогла родить лишь самые общие лозунги, наподобие требования свободы политзаключенным. Каким? Когда? Почему именно этим людям? Нет ответа... Координационный совет, готовивший акцию, по выражению Павловского, сегодня «зависит от группы безответственных радикалов, которые никого не представляют, кроме самих себя».
 ═ От декабря 2011-го – к декабрю-2012. Фото Reuters и ГУ МВД по г. Москве |
Позиция власти
В свое время президент Дмитрий Медведев и глава московской полиции Владимир Колокольцев демонстративно отпустили тормоза, показательно либерально отнесясь к протестной активности. Они дали понять: силовых разгонов не будет. И люди выходили на улицу. Это был мирный протест. Он испугал власти, и, помимо избирательных реформ, был принят репрессивный закон о митингах. Радикальная оппозиция угодила в ловушку: участвуя в несанкционированных акциях, отвергая компромиссы, она лишилась голоса. В то время как власть демонстрирует показательную лояльность к мирно гуляющим на бульвару гражданам. И жестко изымая из толпы радикалов.
Источник «НГ» в администрации президента подчеркивает – оппозиции не нужна была легитимная акция: «Они знали, что власть никогда не согласится на перекрытие улиц в центре города. Им не нужно было согласованное мероприятие. Это стало понятно, когда некоторые оппозиционеры, убедившись, что полиция с понимаем отнеслась к возложению цветов, начали выкрикивать лозунги. Оппозиции нужен был бой – и тогда полиция приступила к задержаниям».
Несколько десятков задержанных были отпущены после 12.00. Ксении Собчак допрашивавший ее дознаватель подарил голубое плюшевое сердце. Такой вот гламур вместо музыки протеста.
Чем объяснить сравнительно мягкую реакцию властей на выступление оппозиции? Знанием ее слабых мест? По мнению члена научного совета Московского центра Карнеги Николая Петрова, Владимиру Путину «очень важно было переломить ситуацию, показать отсутствие или слабость политических протестов. Именно эта мысль сквозила в его Послании. Президент позиционирует себя как отца всей нации, а не как президента большинства, враждебного недовольному меньшинству». Кремль, уверен собеседник «НГ», «действительно считает, что масштабы политических протестов не представляют большой опасности»: «Но, с другой стороны, он взял курс на умиротворение и на отказ от конфронтации, в которой Путин находился, начиная с президентской кампании».
К тому же, напомнил Петров, впереди у Путина поездка в Брюссель, на саммит Россия–ЕС, и это тоже важный внешнеполитический фактор: «Мы видели в Послании практически полное отсутствие каких бы то ни было заявлений, не говоря уже о жестких заявлениях в области внешней политики. И сейчас, когда Путин туда едет, ему меньше всего нужно, чтобы на разгоне протестного митинга было сосредоточено всеобщее внимание».
Перспектива: лидеры, идеи, формы протеста
Кремль, подчеркивает Николай Петров, пытается показать, что лидеры единичны, «поместив их в некое гетто – продемонстрировать, что они не пользуются поддержкой сколько-нибудь значительных масс людей»: «С другой стороны, лидеры тоже понимают, что сейчас нет той волны, на которой они могли бы ужесточать свою позицию. Они знают, что проседание массовых протестов – временное явление и что такая волна рано или поздно появится, но сейчас им не на чем протестовать... Они будут ждать большую волну, на которой смогут прокатиться. А поскольку сейчас ее нет – то им, собственно, нечего и демонстрировать». Протестная активность, считает Глеб Павловский, существует, но она радикально разошлась с радикальной оппозицией: «Происходит расщепление – граждане отказываются внимать призывам уличных ораторов». Это сказывается и на проблеме будущих лидеров оппозиции, замечает эксперт. По его мнению, таковыми могли бы стать в будущем экс-министр финансов Алексей Кудрин и олигарх Михаил Прохоров: «Они выражают интересы тех людей, которые выходили на Болотную площадь год назад. Но оба не являются ярко выраженными лидерами оппозиции, имея известность только в ограниченной части электората». Алексей Навальный, считает Павловский, «лидер одного тезиса» – борьбы против коррупции».
Между тем, считают многие эксперты, вождем не станешь, не имея за спиной политической партии. За партиями – будущее, и оппозиция недооценивает этот потенциал. Напомним, что летом Сергей Удальцов предпочел борьбе за «Рот-Фронт» уличные протесты. Оппозиционеры продолжают вариться в собственном соку, все дальше уходя от аудитории протестов зимы-2011.
Кажется, это понимают некоторые члены Координационного совета, который вчера заседал, разбирая ситуацию с прошедшей акцией. Борис Немцов заявил в беседе с «НГ»: «На несогласованную акцию ходят смелые и пассионарные люди. Но избирателям – нашим сторонникам – необязательно быть очень смелыми и очень пассионарными. Поэтому в лимоновщину скатываться нам не надо. Я считаю, что для нас массовый протест имеет абсолютный приоритет».
Вопрос в том, какие формы примут будущие протестные акции. По мнению главы Центра политических технологий Игоря Бунина, власть не будет вступать с «лузерами» в прямые переговоры, но станет уважительно относится к оппозиционной субкультуре: «Больше мы не услышим о бандерлогах...» А оппозиция будет ждать случая, который подбросит ей жизнь. Новой волны.
То есть – у моря погоды?
Читайте также:
В центр города дошли не все
