О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение». У микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Добрый вечер.
К.РЕМЧУКОВ: Добрый.
О.БЫЧКОВА: Ну и сегодня новости, конечно, многих шокировали. И прежде всего то, что происходит с Леонидом Развозжаевым, то, что происходит вокруг Сергея Удальцова. Как вам эти события? Троцкистско-Бухаринский блок. Нет? Не похоже?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, скорее Троцкистско-Зиновьевский.
О.БЫЧКОВА: Ну, ради бога.
К.РЕМЧУКОВ: Бухаринцы – все-таки, были правый уклон, а это абсолютно левый уклон. Собственно, у них и Левый фронт.
О.БЫЧКОВА: Ну, если не про уклоны говорить, а про все остальное.
К.РЕМЧУКОВ: Нет, ну, содержательно... Во-первых, хорошо звучат слова, да? Он написал 10 страниц, где все признал.
О.БЫЧКОВА: Своей рукой. Нет, там вообще какая-то странная история. Все говорят, что непонятно, куда он делся в Киеве. А Следственный комитет говорит, что он сам туда обратился и написал 10 страниц собственной рукой. Одновременно сообщается.
К.РЕМЧУКОВ: Во-первых, к той целой цепочке изменений в законодательстве, которые мы наблюдали в последние месяцы, можно добавить еще одну: признание – царица доказательств как возвращение к краеугольному принципу правосудия. Это было Вышинским выдвинуто в свое время, когда Политбюро разрешило использовать пытки по отношению к политическим. Ну, пытка – признание. Им говорят «А чего признание таким образом добыть?» А Вышинский это обосновал теоретически: «Признание – царица доказательств». Вот, если мы сейчас идем по этому пути, что от признания и не будет убедительных доказательств того, что все, что там человек на 10 страницах, на 110 страницах напишет, будет доказано с соблюдением всех процессуальных норм, то, конечно, это никакое будет не обвинение.
Теперь что касается похищения. Конечно, тут больше вопросов к украинской стороне, потому что все спецслужбы других государств ведут себя настолько беспардонно, насколько им позволяют другие страны. Украинцы говорят, что они непричастны к этому похищению.
О.БЫЧКОВА: Ну, там как-то они тоже это все говорят... Полицейские говорят, что они непричастны.
К.РЕМЧУКОВ: Не-не. Там наш корреспондент киевский дозванивалась до людей, они говорят «Мы к этому не имеем отношения».
О.БЫЧКОВА: Именно спецслужбы?
К.РЕМЧУКОВ: Вышел человек, вещи его остались, кстати, в этом центре.
О.БЫЧКОВА: Да, вышел за кофе в обеденный перерыв.
К.РЕМЧУКОВ: Как он оказался, ну, когда-нибудь нам расскажут. Сегодня наш журналист Саша Самарина дозвонилась там до источника в Следственный комитет, который сказал «Ну, зачем пытать? Зачем бить?» Ну, вот это реакция на то, что его пытали. «Достаточно одного укола, чтобы человек все рассказал, все, что надо». То есть средства намного более гуманные, чем многим непрофессионалам кажется.
О.БЫЧКОВА: Не, ну, слушайте, я помню, как Ходорковский, когда арестовывали и держали под стражей, и потом сажали в тюрьму его людей, которые были виноваты в том, что они работали в Юкосе, из них там пытались чего-то добиться, он их всех призывал «Подписывайте все, что хотите. Соглашайтесь на все, что угодно. У меня никаких претензий. Берегите жизнь и здоровье». Это абсолютно справедливо. Ну, действительно, ради бога. Ну, мало ли, что там можно на 10 страницах своей рукой написать в таких условиях.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, кстати, и Ходорковский, как мы видим, намного достойнее, с другой стороны, будучи правым, не будучи левым, вел себя. Никого не оговорил, ни на кого не написал.
О.БЫЧКОВА: Ну, он никого не оговорил и его товарищи там как Светлана Бахмина, например, тоже продержались, да?
К.РЕМЧУКОВ: Да.
О.БЫЧКОВА: Ну, это они продержались, но другие имеют право не продержаться. Нет?К.РЕМЧУКОВ: Ну, право-то, конечно. Вольно говорить, когда ты на воле, когда тебя не пытают.
О.БЫЧКОВА: Конечно.
К.РЕМЧУКОВ: Но с другой стороны, конечно, это большой удар по имиджу. Многие леваки, которые считают, что игра в политику – это пошуметь... Ну, вот, как глобалисты выскакивают в западных странах в масках, побросали какие-то фаеры...
О.БЫЧКОВА: Ну да, что это ужасно романтично.
К.РЕМЧУКОВ: ...а потом все разошлись, да, и, как бы, никого никуда особо не сажают. Но с другой стороны, власть тут тоже. Если она сейчас занялась тем, что она серьезно будет закрывать людей, то осуществится мечта некоторых самых радикальных левых, которые в течение многих лет последнего десятилетия говорили о том, что их мечта в том, что как можно больше молодых людей оказывались в тюрьме. «Мне не жалко того, что они окажутся в тюрьме, - говорили такие лидеры, - потому что они там будут превращаться в волчат. И вот эти волчата, которые выйдут на свободу, это будет настоящий материал для революции, для того, чтобы устанавливать левую диктатуру».
Поэтому с этой точки зрения чем больше такого рода закрытий людей, которые в глазах большинства в обществе такого, разумного выглядят как притянутые за уши, то опять есть основания говорить, что, скорее всего, власть делает упор на в политическом смысле более отсталую часть населения, которая легко заглатывает такого рода простые аргументы. Вот, есть грузин, который чего-то финансирует. А чего он финансирует? А вот чтобы переворот был, чтобы какие-то теракты были, чтобы еще что-то...
О.БЫЧКОВА: Да непонятно тоже, что он финансирует. Выход на Болотную площадь он финансировал? Ну, непонятно, что.
К.РЕМЧУКОВ: Я какое-то время назад в передаче «Эха Москвы» выдвинул гипотезу, но она как-то не получила такого подтверждения. Гипотеза состояла в том, что Россия, скорее всего (это было после выборов), будет превращаться в консервативную часть мира, но вся целиком. Вот, мне показалось на основе общения с какими-то людьми, которые от власти либо идеологи этой власти, что не то, что в стране есть и либералы, и консерваторы, и социал-демократы, и центристы. А вся целиком Россия будет консервативным государством с консервативными прорелигиозными ценностями и традициями. Но мы – часть Европы, это нужно для политического диалога Путина с Европой, и те либералы, которые гей-парады хотят, пожалуйста, в Германию, в Нидерланды, в Великобританию, куда угодно. А у нас этого не будет.
О.БЫЧКОВА: Мы начали обсуждать сегодняшние события вокруг Леонида Развозжаева. Вот у меня такое ощущение, что вся вот эта история – она какая-то такая, не до конца, как бы, спланированная. То есть сценарий у тех, кто арестовывает, обвиняет, задерживает и гипотетически похищает, он не прописан от начала и до конца.
К.РЕМЧУКОВ: У меня совсем другое ощущение?
О.БЫЧКОВА: Да?
К.РЕМЧУКОВ: Мне кажется, что все, что...
О.БЫЧКОВА: Извините, я договорю. Я, может, не права, на самом деле. Ну, то, что Удальцов участвовал в событиях на Болотной площади и мог организовывать массовые беспорядки по версии прокуратуры, ну, это повторяется уже достаточно давно. Вот, почему нельзя было сразу, предположим, предъявить обвинения всем этим людям, ну и дальше по плану? Почему это все происходит с какими-то странными такими витками этого сюжета, как будто бы в начале планировали одно, взяли этих 18 человек, которые были на Болотной площади, теперь берут Удальцова с Развозжаевым? Ну, непонятно совершенно, что за метания. К чему бы это? То есть кажется, как будто бы сюжет подстраивается под что-то другое.
К.РЕМЧУКОВ: У меня такое впечатление не складывается. Мне кажется, что, наоборот, с самого начала были приняты все решения. Решения были приняты следующего характера и они были приняты, скорее всего, самым ближайшим окружением Путина о том, что все люди, которые в ходе уличных демонстраций последних месяцев, допускали выпады лично против Путина... Ну, вот, кричал один там кто-то там «Путин – вор», кто-то кричал «Черную метку Путину», кто-то говорил «Вооруженные отряды бойцов нужно. Превратим участников протестов в вооруженные отряды», кто-то говорил «Мы будем использовать свои охранные предприятия для того, чтобы защищать людей, собирающихся туда». Вот, все были помечены как люди опасные и все должны быть наказаны. Поэтому начали подниматься все дела, закрытые дела, искать новые основания для привлечения. Всех отвлекли от революционной деятельности серьезной – они ходят в Следственный комитет, пишут какие-то обоснования, общаются с адвокатами.
Что касается Болотной. С самого начала Болотная была намечена, мне кажется, властью создать сразу прецедент, что на улицу выходить... Это было первое крупное мероприятие, оно тоже проходило под сильными лозунгами, приуроченными к инаугурации Путина, там тоже очень много слов звучало таких. Поэтому мне кажется, что с самого начала, с 6 мая было намечено как день, когда нужно отвадить десятки тысяч москвичей ходить на эти мероприятия. И когда вы говорите, вот, 18 человек закрыли и сразу куда-то пошли. Сотни тысяч были допрошены в рамках этого дела. Это же...
О.БЫЧКОВА: Сотни тысяч?
К.РЕМЧУКОВ: Ой. Сотни человек. Извиняюсь. Сотни человек. 18 было задержано, да? Когда «Напишите фамилия, имя, как вы принимали, кто. Слышали ли вы призывы такие?»
О.БЫЧКОВА: 18 – это вообще какие-то случайные люди.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, может, не случайные. Может, они были выдвинуты среди активистов таких вот. Потом было сделано сообщение Следственным комитетом очень интересное: «Все, кто попал в камеры наблюдения, принимал участие, добровольно явитесь в Следственный комитет». Вы помните такое было обращение?
О.БЫЧКОВА: Да, было, конечно.
К.РЕМЧУКОВ: Вот, как вы знаете...
О.БЫЧКОВА: Чтобы развеять все сомнения.
К.РЕМЧУКОВ: Нет, а как вы знаете, попали вы или не попали? То есть это опять такое. Мне кажется, что есть несколько процессов, которые соединены общей логикой. Первое, жестоко наказать и нейтрализовать всех людей, которые выступают лично против Путина. Всех их выделить и всем сделать большое...
О.БЫЧКОВА: Все, кто вот так отчетливо высовывались.
К.РЕМЧУКОВ: Отчетливо высовывались и именно изображали из себя лидеров, что они могут идти на Кремль, что они – новые лидеры, что они никого не боятся, что вот они такие харизматики.
Вторая часть – это с самими уличными протестами. Запугать, в общем-то, основную массу миролюбивых москвичей, которые выходили в эти месяцы на улицы, не склонные к конфронтации, и фактически создать ощущение, что выйти на улицу – это примерно так, как в течение многих лет были выходы по 31-м числам на Триумфальную площадь. Выйдут, настучат дубинкой по башке, всех в вагончик, уедут. Ну, это были там определенной идеологической направленности пассионарии, которые шли на это.
А здесь, оказывается, это может распространяться на большие массы, потому что ты не знаешь, ты вышел на демонстрацию, а потом... Ты же не знаешь, как поведет себя кто-то в этой толпе.
О.БЫЧКОВА: Ну да. Все говорят «Митинг согласованный, разгонять не будут». А кто знает?
К.РЕМЧУКОВ: Да. Мы ж не знаем: а вдруг кто-то взял и попер на этих ребят. Попер и сбежал. А потом все сказали «Ах, вы участвовали в этом прорыве? Ах, вы участвовали в этом несанкционированном действии?»
О.БЫЧКОВА: «А вы там были и попали под камеру наблюдения».
К.РЕМЧУКОВ: Да. Поэтому мне кажется, это 2 процесса, которые призваны абсолютно, как кажется власти, утихомирить буйных, оставить то количество буйных, которое власти кажется она в состоянии с ними заниматься. Потому что десятками тысяч они не могут заниматься.
О.БЫЧКОВА: То количество буйных, которых она назначила буйными, можно сказать.
К.РЕМЧУКОВ: Да. Ну, либо по заявлениям, или они определяют, что это радикальное крыло оппозиции. Вот, мне кажется, тут есть логика определенная.
О.БЫЧКОВА: Это новое качество жизни для нас для всех?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, в определенном смысле да, если считать, что это качество наступило с избранием Владимира Путина на пост президента на предстоящие 6 лет. Потому что, все-таки, те процессы зародились при Медведеве и казалось, ну, как всегда нам кажется, что есть какие-то вещи необратимые. Вот, вышли москвичи на улицу, мы говорим «Мы гордимся своим народом, мы гордимся москвичами, они такие молодцы. Их никто особо не агитировал, никакие грузины не проплачивали, а они вышли выразить свой протест, не согласившись с нечестными выборами. Это достоинство людей проснулось, это средний класс». Да? А до этого была проблема... Это же, просто понимаете, постоянно борются какие-то линии там в Кремле. Вот, как относиться к оппозиции? Никак не удается власти победить тому направлению, если оно есть, что оппозиция в стране должна состоять из респектабельных людей. А они их все время маргинализируют. Вот, условно говоря, кандидат в президенты США, он – оппозиционер Обаме. Но он же респектабельный человек. К нему приходят люди, кричат «Давайте мы тебя выберем, Ромни, ты – наш президент» и так далее. И никто не боится, что его с работы попросят.
Вот у нас в стране такая линия не побеждает. У нас тот, кто оппонент власти, он обязательно должен быть не респектабельный. А какой не респектабельный? Он – агент иностранной державы, первый признак. Значит, он как-то финансируется, он с ними связан. Скорее всего, он тогда будет продавать родину. Может быть, у него есть имущество за рубежом, может быть, он связан с террористическими организациями, может быть, он хочет людей убить или взорвать, потому что ему не жалко людей наших, ему не жалко ради своих корыстных...
О.БЫЧКОВА: Ой, тут у меня, знаете... Можно я просто вклинюсь, извините, вот в эту фразу буквально между словами? Я просто не могу удержаться. Потому что когда сейчас было голосование в Координационный совет, то в Челябинском РВК, вот этом Региональном Выборном Комитете, там обнаружили в офисе оппозиции несистемной, где все это происходило, там обнаружили некие материалы, связанные, как говорится, с исламским терроризмом неким. Мне понравилась формулировка у ФСБ местного: «Политическая близорукость и неразборчивость оппозиционеров позволила этой женщине, у которой все это нашли, войти в число активных участников либерального движения и так далее, чьи цели, в частности, изменение сложившейся в России политической системы, вероятно, являются очень близкими. За короткое время она вошла в доверие и так далее». Понимаете? Это, вот, просто они что, они взяли архивы и списали? Или это у них в голове просто все?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, это так близко, во-первых, живет в голове.
О.БЫЧКОВА: «Политическая близорукость и неразборчивость».
К.РЕМЧУКОВ: Нет, но это либеральное. Опять слово. Вот помните, когда я говорил, что моя гипотеза про консерватизм?
О.БЫЧКОВА: Да, конечно. Да-да-да.
К.РЕМЧУКОВ: Вот, консерваторы – это друзья России, а либералы – это враги и они политически неразборчивые и близорукие, и готовы с сатаной вступать в союз с тем, чтобы разрушить нашу великую родину. И, конечно, это линия определенная. Но, мне кажется, это такая линия... Вот, чем больше они будут гнуть эту линию, тем быстрее все взорвется. Ну, просто невозможно. Ну, ты можешь сколько угодно апеллировать к темным людям, которые не понимают нюансов. Но таких людей все меньше и меньше.
О.БЫЧКОВА: Ну, как их меньше и меньше, когда их больше и больше? Посмотрите на эти региональные выборы.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, да, да, да. 11% приняло участие в голосование.
О.БЫЧКОВА: Да. Это значит...
К.РЕМЧУКОВ: От 11% - 60% проголосовали. 6,6. Ну, Оль, еще раз говорю, большинство...
О.БЫЧКОВА: Это значит, что 90% или 80% - вот они вот такие, которые принимают все как данность. Нет?
К.РЕМЧУКОВ: Я не думаю так. Просто это противоречит тогда моему общению с людьми. Я общаюсь с людьми, я дураков не встречаю. Я встречаю дебилов идеологических – это есть такое, которые догматики или которые болтуны, краснобаи, подлецы. Ну, это есть. Это нормальная вещь. Мы окружены этими людьми, которые плотным кольцом к нам подступили. Но на самом деле, основная масса людей, когда ты с ними нормально говоришь, все всё понимают. Это вот еще одно, знаете, проявление того, что людей держат за идиотов. Ну, мне кажется, что невозможно. Все-таки, 2012-й – не 1937-й год. Вот эти все близорукое посмотрел. Ну да. Ты же все равно тупики создаешь развитию. Ну, у тебя капитал не образуется, ты рабочих мест не можешь создать, ты не можешь создать рабочих мест – у людей дохода нет.
О.БЫЧКОВА: Ну, это, видимо, никого не волнует просто.
К.РЕМЧУКОВ: Так вот я говорю, они могут не волноваться об этом. Но страна взорвется-то по другому тогда. Если ты не в состоянии создавать рабочие места...
О.БЫЧКОВА: Нет, это начальников не волнует. Не создается рабочих мест, люди получают там какую-то совершенно смехотворную, не соответствующую ничему зарплату...
К.РЕМЧУКОВ: Вот почему я говорю, что в историческом плане тупиковое направление? Потому что в историческом плане у этой модели нет протяженного будущего. Потому что, конечно, ты занят другими делами. Но на самом-то деле, будущее России связано с возможностью создавать квалифицированные рабочие места, потому что будущее России определяется желанием людей работать в нашей стране, зарабатывать хорошие деньги и жить припеваючи. А если вы всех кошмарите до такой степени и апеллируете к самым низменным интересам, то, конечно, шансов на то, что будут создаваться... Знаете, сколько сейчас рабочее место стоит? 200 тысяч долларов в среднем.
О.БЫЧКОВА: Это что значит?
К.РЕМЧУКОВ: Ну вот чтобы создать рабочее место в современном секторе экономики, нужно 200-250 тысяч долларов. Это вот цена.
О.БЫЧКОВА: На каждое место потратить?
К.РЕМЧУКОВ: На каждое, да. Вот, в современной промышленности, например, такой. Это очень дорогая...
О.БЫЧКОВА: Ну, это в какой? В какой-нибудь космической отрасли? Я не знаю где.
К.РЕМЧУКОВ: Нет, это в развитых странах. А когда задача в стране поставлена и об этом написали буквенно, что через сколько-то лет у нас 25 миллионов рабочих мест будет создано высококвалифицированных, то вот умножьте 25 миллионов на 250 тысяч, и получится у вас столько триллионов долларов, которых еще долго-долго ВВП у нас не заработает. Из чего следует, что опора на государственные денежки – она абсолютно тупиковое направление в решение вот этой задачи.
Потому что когда Путин пишет в своей статье про вот эти 25 миллионов рабочих мест, он, как бы, понимает, как это важно для будущего России и в предвыборной статье он апеллирует к этому. Но сейчас, когда мы начинаем смотреть на способность страны выполнить это предвыборное обещание, мы видим, что государственных денег не хватит никогда, потому что это, действительно, триллионы долларов. А решить эту проблему можно, если частный капитал будет приходить. И частный капитал, мобильный – он приходит, создает рабочие места, там люди начинают производить какие-то продукты. Так вот частный капитал не любит вот таких словосочетаний, о которых вы говорите.
О.БЫЧКОВА: Ну так и частный капитал возьмет и уедет, как он это и делает уже. Ему зачем тут, где он не любит, когда он поедет туда, где он любит?
К.РЕМЧУКОВ: Он и уезжает сейчас. Прогноз по оттоку капитала из России в этом году, мне кажется, был повышен на днях кем-то из экспертов Центрального банка. А запланированный на год отток капитала, по-моему, 65 миллиардов долларов.
О.БЫЧКОВА: Это много.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, 65 миллиардов долларов не притекло в страну, а утекло из страны.
О.БЫЧКОВА: Ну вот, да.
К.РЕМЧУКОВ: Это же... Ну, друзья мои, это же вот. Ну, как бы, есть какие-то слова, а есть критерии.
О.БЫЧКОВА: Так это же те самые, про которых вы говорите «Пускай они все уезжают, а тут остается вот эта консервативная монолитная масса». Вот они и уезжают. Уезжают же не только, там, умные, я не знаю, трудолюбивые, начитанные и не очень богатые. Уезжают и богатые тоже, вы же знаете. Да? Увы. Тут, знаете, 2 темы борются сейчас у меня еще в вопросах на сайте «Эха Москвы», которые присланы были заранее нашими слушателями и зрителями RTVi. Одна история про Анжи – это я потом вас спрошу. А другая история про ТНК-BP и Роснефть. Я вас хочу спросить вначале на вторую тему. Вот, Роснефть становится крупнейшей нефтяной компанией в мире в результате всех этих действий. Является ли это для нас поводом для гордости, что мы живем в стране, где вот такая вот самая огромная, самая большая компания на планете? Может быть, лучше было, чтобы у нас было, например, 5 просто больших компаний? Ну я не знаю, как вы считаете?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, каждый гордится по-своему чем-то. Овечкин забросил 3 шайбы – и чувство гордости. Ковальчук забил 4 – еще больше. Ну, кто-то выбирает себе спорт для гордости, кто-то выбирает, я не знаю, на гору забрались, кто-то, что самая крупная компания. Вопрос же не в том, крупнее всех компания, а эффективнее ли она. Снижаются ли, от того, что у нас появится самая крупная в мире компания, цены на бензин или они будут продолжать расти? Повысится ли качество бензина? Сколько нефтеперерабатывающих заводов планируется построить? У нас ни одного завода не построилось нефтеперерабатывающего за десятки лет. Ну, просто обидно, да?
О.БЫЧКОВА: Как-то не прослеживается прямой связи между этими всеми событиями, о которых вы говорите.
К.РЕМЧУКОВ: Нету, да? Поэтому, на самом деле, мне ответить на ваш вопрос невозможно, потому что мне, для того, чтобы ответить, что я горжусь чем-то, нужно ответить на вот эти вопросы. И вот у нас Газпром есть, самая крупная газовая компания в мире.
О.БЫЧКОВА: Не самая эффективная, как говорят.
К.РЕМЧУКОВ: Нет, она самая эффективная по прибыли. Это самая богатая компания в мире, 46,1 миллиарда долларов прибыль компании, в прошлом году на первом месте. Но при этом мы знаем, что у нас растут тарифы каждый год. И поскольку тарифы, это повышение цен на тысячу кубических метров газа оплачиваем мы (рост тарифов – это потребители, в том числе и простые люди), то мы понимаем, что в этой прибыли, что компания второй год подряд самая прибыльная в мире, зачем-то заложены повышенные тарифы. Но это государственная компания, никто там же не ищет Абрамовича, чтобы ругать его, да? И как-то народ продолжает голосовать за государство, у которого контроль над государственной компанией и эта компания самая прибыльная в мире, и при этой самой высокой прибыльности эта компания еще умудряется повышать с нас тарифы вместо того, чтобы снижать эти тарифы.
О.БЫЧКОВА: Ну и вот Роснефть у нас будет такая мегаманьяческая компания.
К.РЕМЧУКОВ: Вот, опять, если это будет компания. Ну, она же решила... В данном случае, мне кажется, все-таки, то, что она самая крупная в мире, это так уж получилось. Не это было целью. Мне кажется, целью было вытеснить из нефтяного сектора частных предпринимателей как с российской стороны, так и с западной стороны. Тем самым мы видим, что консолидация нефтяных активов, которые при Ельцине разошлись по частным рукам, происходит успешно. У Абрамовича нет Сибнефти...
О.БЫЧКОВА: Обратно в государственные руки.
К.РЕМЧУКОВ: У Абрамовича нет Сибнефти, у Фридмана нет ТНК-BP, вот этой доли, у BP нет его доли в ТНК-BP, есть это все в Роснефти. Планы государства были приватизировать Роснефть. Значит, какую-то долю там по условиям сделки на 4,8 миллиарда долларов, принадлежащую государству, они купят. Это может пойти в зачет, как бы, приватизации. Смотрите, было у государства, стало здесь.
Теоретически можно представить, что после того, как эта компания будет консолидирована под управлением Сечина, она может полностью приватизироваться и тогда недостающие доли могут докупить богатые люди, которые сейчас богатеют в том числе и реализуя очень много контрактов государственных. И тогда эта компания станет компанией совсем частной без доли государства, и тогда пост председателя совета директоров, например, в этой компании, в самой крупной нефтяной компании мира может быть очень хорошим постом. Тогда ты можешь формально вообще не владеть ничем, но можешь быть председателем совета директоров, определяющим стратегию, и быть очень уважаемым в мире, потому что все руководители крупнейших в мире компаний – это уважаемые люди. Это может быть очень неплохая синекура. А компания принадлежит друзьям, например, после приватизации.
О.БЫЧКОВА: И все хорошо.
К.РЕМЧУКОВ: И все хорошо. И очень рыночно. Так что такой вариант, такой сценарий тоже возможен.
О.БЫЧКОВА: Вот спрашивают, отвечайте теперь, пожалуйста, зачем вам Анжи, - спрашивают все, - и что вы там будете делать, - спрашивают все остальные.
К.РЕМЧУКОВ: Я люблю футбол. В этом году в ноябре исполнится 49 лет как я являюсь почти профессиональным болельщиком футбола. Я знаю составы команд, я знаю тактические схемы. То есть я – профессиональный болельщик. Мой друг Сулейман Керимов несколько месяцев назад предложил мне войти в совет директоров, но я размышлял об этом, поскольку мне сам по себе титул члена совета директоров не нужен. Но проект, который Сулейман Керимов задумал с Анжи, на мой взгляд, сейчас в футболе самый интересный не только в России, но и в Европе. Уровень притязаний, амбиций, выиграть Лигу чемпионов, создать суперклуб, построить поля, интегрировать детей в футбол. Подтянули отличных специалистов...
О.БЫЧКОВА: То есть вас это увлекает, короче говоря.
К.РЕМЧУКОВ: Да. Поэтому я буду помогать превратить проект Сулеймана Керимова в бизнес с тем, чтобы он приобрел ликвидность и источники дохода, разумные расходы, корпоративное управление.
О.БЫЧКОВА: А это не бизнес до сих пор?
К.РЕМЧУКОВ: Пока нет, пока это проект. Пока ты не можешь денежку...
О.БЫЧКОВА: Пока это пожирание вложенных денег?
К.РЕМЧУКОВ: Да. Поэтому мне это будет интересно. Плюс, мне кажется, очень важно в условиях такой зыбкой межнациональной жизни в нашей стране продемонстрировать свой внутренний и, как говорят философы, имманентно мне присущий интернационализм. У меня нет предрассудков в отношении людей разных вер. Еврей, дагестанец, русский, украинец. Я ценю людей по ценностям, по взглядам и мне кажется, вот, мое вхождение и работа будут направлены на то, чтобы снять, если это удастся, и ненависть, и вражду в том числе и между болельщиками московскими, там, и кавказскими.
О.БЫЧКОВА: Да. Вот, по поводу, кстати говоря, вражды или, по крайней мере, непонимания. Вот у меня есть вопрос от слушательницы, которая спрашивает «Скажите, пожалуйста, должна ли РПЦ присутствовать в светской школе? А то я очень затрудняюсь объяснить ребенку, третий класс, кто такой отец небесный, про которого на полном серьезе пишется в учебнике по русскому языку». И одновременно у нас есть история с хиджабами, которые девочки пытались носить в школе и их там очень так, сурово за это осудил, вплоть до прокуратуры, и запретили им это делать.
К.РЕМЧУКОВ: Значит, религиозная вся история мне кажется абсолютно ошибочным направлением.
О.БЫЧКОВА: Религиозная история в школе? Или где?
К.РЕМЧУКОВ: Мы сейчас подойдем. Религиозная история вообще в нашей стране с повышением роли религии в общественной жизни последних месяцев я имею в виду, апелляция к религиозным ценностям. Это, с моей точки зрения, отсталое направление. Религиозное мышление, религиозная философия, религиозное сознание были у человечества ведущими стержневыми смыслами несколько сот лет назад. Человечество развивалось и оно понимало, что очень много предрассудков есть в религиозном сознании, очень много есть вещей, не подходящих людям либо с атеистическими взглядами, либо принадлежащим другим конфессиям. И в результате в течение XX века происходило освобождение от религиозных догматов, когда с женщин снимали чадру, им давали право голоса, а многие, кстати, не хотели, чтобы женщины голосовали, и говорили «Женщина – вот, написано в священной книге – не должна там быть. В Домострое сказано, что женщина не должна там быть». Но общество развивалось, и мы, вместе с обществом развиваясь, преодолевали и оставляли религию как религию. Не как церковь, а как религию преимущественно, для душевного спокойствия людей, которым нужно такое спокойствие. Чаще всего (это, кстати, сами религиозные деятели указывали), к религии просыпаются люди в трудные минуты жизни – утрата близких, тяжелая болезнь, когда ни от кого помощи нет, они начинают молить бога. Очень много в лагерях сталинских люди возвращались к религии, поскольку к чему им еще было апеллировать кроме как к каким-то вечным смыслам? Плюс религии, основные базовые религии – они решают очень важные вопросы. Это жизнь после смерти, это то, что не удается решить...
О.БЫЧКОВА: Понимаю, да.
К.РЕМЧУКОВ: Вот. Поэтому с точки зрения государство, хиджабы...
О.БЫЧКОВА: Вернемся в современную российскую школу.
К.РЕМЧУКОВ: Моя точка зрения абсолютно простая. Государство должно регулировать эти отношения и не оставлять директора школы один на один с этими проблемами.
О.БЫЧКОВА: С хиджабами.
К.РЕМЧУКОВ: С хиджабами, а также возмущенными или казаками, или людьми, которые посылают своих девочек в силу собственного представления. Не надо. Это проблема в нашей стране общегосударственного масштаба. Поэтому примите закон на федеральном уровне, примите на региональном уровне, введите обязательную форму для девочек, объясните все это дело по-доброму и объясните, что в этом светском государстве такие...
О.БЫЧКОВА: То есть ни хиджабов, ни, там, закона божьего, условно говоря, или православия в каком-нибудь его виде, вы так считаете?
К.РЕМЧУКОВ: Культурологические дисциплины.
О.БЫЧКОВА: Но мы видим-то сейчас совсем другую историю.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, вы же меня спрашиваете?
О.БЫЧКОВА: Да.
К.РЕМЧУКОВ: Я же не принимаю решение. Вы меня спрашиваете. Я считаю, что культура человека без знания основ религиозного сознания невозможна. Значит, надо учить как ботанике.
О.БЫЧКОВА: Спасибо большое. Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты» был сегодня гостем «Особого мнения».
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
