Александра Самарина.
Владимир Путин в интервью был откровенен.
Кадр из передачи «Центральное телевидение» на канале НТВ
В интервью программе НТВ президент Владимир Путин подтвердил, что интересуется итогами социологических опросов и собственными рейтингами. Но – в меру. И его радует поддержка большинства россиян. Эксперты отмечают нюансы высказывания и находят в них несколько проблемных точек.
«Конечно, мне их приносят, я их смотрю и, в общем, обращаю на это внимание, но все-таки. Но самое главное – мне трудно это передать, – это какая-то химия, внутреннее чувство правильности, правоты того, что я делаю. Чувство того, как люди на это реагируют. И не только какая-то узкая группа уважаемых мной интеллигентов, но и коренной русский народ или, скажем, коренной российский народ», – сказал в интервью Путин, отвечая на вопрос корреспондента НТВ по поводу последних соцопросов, демонстрирующих высокие показатели главы государства.
Здесь много значимых оттенков. В первой части фразы обозначено отношение главы государства к группе уважаемых им интеллигентов, и здесь сквозит что-то очень знакомое – некий пренебрежительный оттенок. Важен он не сам по себе, а как мостик к следующему пассажу – относительно коренных русских. Как противопоставление. Что уже наводит на мысль об «узкой» и «широкой» частях общества. Возникает масса вопросов. Например, такой: какую из них следует считать гражданским обществом? И какую – не следует?
Обращает на себя внимание некоторая раздвоенность окончания фразы. Кто такие коренные русские? Или они все-таки – российские? Решил ли Путин сам для себя эту проблему? И что она означает вообще?
Президент Центра политических технологий Игорь Бунин увидел в высказывании Путина попытку возвращения к старому лозунгу «Самодержавие. Православие. Народность»: «Путин не является ни националистом, ни антисемитом. Однако такого рода высказывания могут посеять сомнения в его готовности в одинаковой мере отстаивать интересы не только коренных русских, но и представителей других народностей. Что в нашей многонациональной стране может привести к конфликтам на межнациональной почве – и даже с участием отдельных республик».
Конечно, считает Бунин, Путин при этом дает знак «коренным русским», потрясенным последними безобразиями типа стрельбы в Москве на кавказской свадьбе, – он с доминантной нацией: «Все зависит от того, останется ли путинское высказывание легким намеком в интервью или превратится в некую идейную концепцию. Во втором случае возникают проблемы».
Глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский считает, что в интервью президент обозначил курс на создание нового путинского большинства: «Эта фраза целиком риторическая и отчасти манипулятивная. Путин очень внимательно следит за рейтингами, но, с другой стороны, подчеркивает, что не зависит от поддержки конкретных групп населения. Это новый у него элемент – он не чувствует себя связанным с тем, что когда-то называли путинским большинством. То есть с конкретными людьми, которые за него голосуют по каким-то причинам. Ведь завтра они могут передумать и не проголосовать».
По мнению эксперта, путинское большинство – это «большинство, которое надо подсчитывать, и Путина это утомляет»: «Теперь он предпочитает говорить о народном большинстве – о чем-то таком, что нельзя подсчитать и увидеть. И здесь он переходит на обычный банальный и популистский язык разговоров о глубоком единстве души с народом».
Дополнительно Путин, замечает Павловский, не упустил случая еще раз лягнуть интеллигенцию, которая у него превратилась в слово, обозначающее маргинальную группу населения – если не бранное: «Он явно ей не доверяет и явно противопоставляет всем остальным слоям общества. Это смешно, если вспомнить, что у нас большая часть молодежи заканчивает вузы и номинально является интеллигенцией».
Путин сегодня закрыт от реальных политических коммуникаций, уверен эксперт, в том числе с разными социальными группами, реальными людьми – «ни с каким народом он не общается»: «Он общается с народом через несколько колец бюрократии, причем очень однородной, в которой нет разных представителей социальных групп. Он общается с функционерами – это примерно то же самое, что разговаривать с зеркалом по утрам».
Сейчас президент, сетует эксперт, вынужден непрерывно заниматься отношениями в ближнем кругу: «В этом парадокс. Человек вынужден заниматься обслуживанием конфликтов внутри группы в 50–100 человек, и поэтому для общества он превращается в мистическое понятие, которое хорошо известно нам из прошлых эпох».
Оборотной стороной опоры на «коренных русских», замечает собеседник «НГ», является непременный поиск врага: «Необходимость определить врага задана этой конструкцией. Раньше речь шла о большинстве избирателей, которые выбрали Путина, предпочли его другим. А сегодня ставка сделана на, как Путин любит говорить, подавляющее большинство. Но как его определить? Оно не считается, его определяют через образ врага – то есть это весь народ, кроме врагов и к ним примкнувшим. Это совсем другое, поэтому для понятия подавляющего большинства нужен враг. Это обычная часть тоталитарных идеологий».
Понятие врага в этом случае очень гибкое, отмечает Павловский: «Главное в этой системе – ты не имеешь права возражать, если на кого-то покажут пальцем, потому что, когда кто-то допускает колебание в этом вопросе – он сам враг, может быть, даже еще худший».
