Юрий Тавровский
Фото Reuters
После возвращения в Кремль Владимир Путин продемонстрировал решимость реализовать те положения своих предвыборных статей, которые на страницах «Независимой газеты» впервые получили название «поворот на Восток». Преодолевая сопротивление элит, связанных деловыми и коррупционными интересами с Западом, он создал первое в истории России специализированное Министерство по развитию Дальнего Востока, препятствует попыткам сократить полномочия и финансирование этой структуры. Довольно успешно проведен саммит АТЭС, усиливший интерес экономик Азиатско-Тихоокеанского региона к инвестированию и иным формам взаимодействия с нашим Дальним Востоком.
Визит в Пекин и встречи с нынешними и будущими китайскими лидерами в других форматах подтвердили стремление России к наращиванию объема и улучшению качества «всеобъемлющего стратегического партнерства и сотрудничества», в чем еще недавно сомневались некоторые аналитики Поднебесной. Россия становится активным игроком на Корейском полуострове, оказывая поддержку попыткам «молодого лидера» КНДР начать свою «перестройку».
На глазах улучшается климат в отношениях с Японией: до конца нынешнего года должен состояться визит премьер-министра Японии Ёсихико Нода в Москву, быстро растет объем двусторонней торговли (около 30 млрд. долл. в 2011 году), на днях подписан меморандум о строительстве завода по сжижению газа во Владивостоке, опросы общественного мнения показывают растущую привлекательность Страны восходящего солнца.
Дующие из России теплые ветры резко контрастируют с тайфунами, цунами и иными буйствами политической погоды, которые налетают со стороны двух других соседей – Китая и Кореи. Территориальный конфликт из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку) поставил Китай и Японию на грань войны. Экономический ущерб от нескольких дней погромов принадлежащей японцам собственности еще подсчитывается, а возможные долгосрочные последствия в форме экономических войн, вывода капиталов и сокращения двусторонней торговли (350 млрд. долл. в 2011 году) вызывают ужас у бизнесменов всего АТР.
Небывалое обострение территориального спора с КНР произошло сразу же после кризиса в отношениях с Южной Кореей, президент которой решил подтвердить претензии на острова Токто (Такэсима) личной инспекционной поездкой. Что касается отношений с КНДР, то ухудшения не произошло – они и так хуже некуда. Накопившаяся за полвека японской колонизации Кореи ненависть просто выражается в северной части Кореи более откровенно и не сдерживается призывами к «политкорректности» американцев, рассчитывающих на Южную Корею и Японию как главных партнеров в стратегии «сдерживания Китая». Эта ненависть в значительной мере объясняет настойчивость Пхеньяна в продвижении разорительной ракетно-ядерной программы.
Стремительное обострение отношений с Китаем и Кореей наверняка скажется на настроениях в Японии, где и без того заметно нарастают правые, националистические тенденции. Восхитившее весь мир мужество и жертвенность японцев в преодолении последствий трагедии в Фукусиме окончательно перекрасили эмоциональный фон нации от пессимизма из-за двух десятилетий экономического застоя к вере в собственные силы и стремлению самим решать свою судьбу. Нечто подобное уже происходило после быстрого восстановления разрушенной в годы Второй мировой войны промышленности и сотворения «японского экономического чуда» 60–80-х годов. Все большей популярностью пользуются политические деятели, настаивающие на отказе от самоограничений военной мощи, зафиксированном в действующей Конституции, на переходе от состояния «пороговой ядерной державы» к полноценному обладанию ядерным оружием.
Думается, что умеренному крылу японского истеблишмента сейчас необходимо не допустить развития событий по такому сценарию, а для этого важно предотвратить углубление комплекса «осажденной крепости», который в прошлом веке привел Японию к самоубийственному нападению на Америку и поражению в Тихоокеанской войне. Токио необходим крупный внешнеполитический успех, который продемонстрировал бы возможность налаживания добрых отношений с кем-то из соседей. Именно таким успехом может стать решение территориального вопроса и заключение мирного договора с Россией.
Последний раз Путин в качестве президента излагал свою позицию по этому вопросу во время встречи с премьер-министром Дзюнитиро Коидзуми в ноябре 2005 года. Он тогда предложил вернуться к формуле, зафиксированной еще в 1956 году в Совместной декларации правительств Советского Союза и Японии. Думается, что позиция снова ставшего президентом Путина вряд ли изменилась. Что касается Токио, то именно сейчас было бы проще изменить закостеневшую позицию и объяснить это изменение своему народу. Отказаться от сохранения «проблемы северных территорий» в качестве барьера на пути развития отношений Японии с Россией в новых условиях могут и США. Именно Вашингтон не позволил японским дипломатам в 1956 году согласиться на передачу двух островов, пригрозив не возвращать все еще оккупированную тогда Окинаву. Именно американцы блокировали все последующие попытки японских политиков пересмотреть жесткую формулу «четыре острова или ничего». Но теперь с активизацией «сдерживания Китая» Америке может быть выгодно расширить возможности Японии в конкуренции с КНР за ресурсы Сибири и Дальнего Востока.
Что касается общественного мнения в России, особенно на Дальнем Востоке, то недавние события вокруг спорных островов Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей способны доказать опасность сохранения неурегулированных территориальных споров с нашими непростыми соседями. В то же время компромиссное решение проблемы между Россией и Китаем позволило избавиться от страхов, превратить приграничье в зону взаимодействия и добрососедства. Окончательная фиксация дальневосточных границ России позволит упрочить наши позиции в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
