Иван Родин.
Денежные ограничения коснутся только основной зарплаты чиновников – часто небольшой части их доходов.
Фото ИТАР-ТАСС
Руководство страны продолжает последовательно ужесточать законодательство в отношении госслужащих. К декларированию ими доходов и расходов и обязательной ротации скоро, как известно, прибавится запрет на зарубежные активы. А в субботу президент и правительство одновременно внесли в Госдуму новые поправки к закону о госслужбе. Эксперты считают происходящее вынужденной реакцией власти на возмущение общества засильем бюрократии и казнокрадства. И желанием иметь под рукой инструменты для воздействия на бюрократию, чтобы не пришлось менять саму систему.
Правительственный законопроект направлен на то, чтобы члены общественных советов, которые теперь обязаны работать при каждом ведомстве исполнительной власти, получили право участвовать в деятельности разнообразных конкурсных и аттестационных комиссий. То есть, по сути дела, обрели возможность если и не полновесно влиять на кадровую политику государства, то хотя бы высказывать о ней свое мнение. Предполагается, что члены общественных советов и независимые эксперты в сфере госслужбы должны составлять не менее четверти всех этих комиссий. В том числе и тех, которые раз в месяц станут собираться для того, чтобы решить, какие деньги заплатить тому или иному чиновнику.
Об этом, напомним, говорится в еще одном правительственном проекте, который пока принят Госдумой лишь в первом чтении. А речь в нем идет о создании механизма особого порядка оплаты труда госслужащих самого высшего уровня федеральной и региональных властей. Им предполагается платить за результат, жестко оговоренный в заключенных с ними служебных контрактах. Именно за него и будет идти основная часть зарплаты – так называемое денежное содержание. Тогда как выплаты за должность и чиновничье звание планируется оставить на невысоком уровне.
В результате внедрения новой системы ожидается, что госслужащие начнут работать по-настоящему: ведь когда у какого-нибудь замминистра финансов будут записаны в контракте конкретные показатели тех секторов, которые он курирует, то ему будет уже не до безделья. Правда, правительство так и не объяснило, что оно будет делать с тем, что для огромного количества чиновников их официальная зарплата является малозаметным пустяком по сравнению с теми деньгами, которые приходят к ним из других источников.
Впрочем, напомним, что для борьбы с этой российской традицией власти уже давно придумали множество способов. Уже приняты законы об обязательной ротации госслужащих, о декларировании их семейных доходов и расходов. А этой осенью Госдума, видимо, все-таки законодательно запретит российским столоначальникам владеть зарубежными активами. Напомним, что первоначально предполагалось только их полное декларирование. Но потом под предлогом противодействия иностранного влияния на российскую власть решено было все же поставить под запрет всю заграничную собственность.
В кампанию по ограничению всевластия чиновников теперь, судя по всему, вступил и президент Владимир Путин. В субботу одновременно с правительственным предложением по усилению роли общественных советов в Госдуму пришла и президентская инициатива. К сожалению, вчера ее точного содержания выяснить так и не удалось. Однако было понятно, что это не пустяк. Ведь глава государства предлагает откорректировать ту статью закона о государственной гражданской службе, где прописывается, что предельный возраст для чиновника – это 60 лет. Потом долгосрочные контракты с ним уже не подписываются, а работать в своем ведомстве он может только на низких должностях.
Таким образом, перед нами четкая тенденция по наведению в чиновничьей среде хотя бы видимости порядка. Эта тенденция, кстати, прослеживается с осени прошлого года, когда тогдашний президент Дмитрий Медведев согласился с тем, что контролировать надо не только доходы, но и расходы. Чтобы в случае их существенного расхождения сразу было понятно – дело нечисто.
При этом именно чиновничество является главной опорой правящего режима. И получается, что раз удар за ударом наносится именно по ней, то, возможно, высшая власть ее за таковую уже и не считает. Или даже планирует заменить эту опору на другую – и отсюда разнообразные игры с народными фронтами и прочей стимуляцией общественной активности. Впрочем, как считает президент Центра политических технологий Игорь Бунин, «не надо думать, что высшее руководство потеряет поддержку чиновничества, оно все равно будет его поддерживать», даже несмотря на все вводимые ограничения. Которые, по мнению эксперта, приведут только к тому, что «чиновникам и их родственникам станет просто труднее жить, сложнее владеть собственностью и так далее».
При этом, полагает Бунин, какие-то репрессии против бюрократов и казнокрадов будут осуществляться. Недаром, напомнил собеседник «НГ», Путин недавно сказал, что коррупция страшнее падения цен на нефть: «Таким образом, власть, видимо, все-таки осознала, что коррупция мешает развитию страны». Однако проблема, заявил эксперт, заключается в том, что власть ни в коем случае не хочет трогать «своих»: «Вся эта когорта нулевых сохраняет все свои возможности, весь свой заграничный бизнес и так далее». То есть, заметил он, вроде бы и надо вести борьбу с коррупцией, но, как только дело доходит до конкретного «большого» чиновника, он оказывается близким к власти. Или, по словам Бунина, «входит в ту условную тысячу, которая все и решает».
Представители оппозиционных партий тоже не видят для власти возможности сменить свою социальную опору. Первый зампред фракции «Справедливая Россия» Михаил Емельянов назвал все уже принимаемые или только предлагаемые законы «паллиативом»: «Радикальный способ – это установление системы настоящей политической конкуренции, когда партии сменяют друг друга у власти, а профессиональное чиновничество находится у них в подчиненном и подконтрольном положении».
При этом Емельянов уверен, что российское общество на нынешней стадии его развития этим паллиативом уже не удовлетворится. А секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов полагает, что в кампании по ужесточению законодательства о госслужбе больше пиара, чем реального дела. Тем не менее, отметил он, «у власти появляется инструмент для избавления от нелояльных или дискредитирующих ее чиновников».
