Власть богатых

Рост благосостояния все больше концентрируется на одной площадке.
Фото РИА Новости/Reuters

На сайте Госдумы опубликованы декларации депутатов и членов их семей. Обитатели Охотного Ряда поделились с народом сведениями о своем финансовом положении последними из российского истеблишмента. Чуть ранее это сделали кремлевские и правительственные чиновники, губернаторы и члены Совета Федерации. Содержимое депутатских кошельков подтвердило общую тенденцию – в стране власть принадлежит богатым людям. Эксперты видят в ситуации признаки феодального уклада, противоречащего любым попыткам политической и экономической модернизации.

На интернет-сайте Госдумы опубликованы декларации депутатов нижней палаты о доходах и об имуществе за прошлый год. Напомним, что по законодательству о противодействии коррупции думцы вместе с другими госслужащими и лицами, замещающими госдолжности, указывают информацию не только о себе самих, но и сведения о финансовом положении жен (мужей) и несовершеннолетних детей. Депутаты в соответствии со сложившейся тенденцией не перегружают своих отпрысков деньгами, недвижимостью и автотранспортом. Не демонстрируют они и склонности переписывать богатства на свои вторые половины. То есть в общем и целом супруги народных избранников не составляют с ними такого контраста, как это происходит в исполнительной власти.

Тем не менее исключения есть. Самое заметное – жена депутата из «Справедливой России» Сергея Петрова, который приносит пользу стране в комитете ГД по бюджету и налогам. Она заработала втрое больше своего мужа, который показал в декларации всего-то 438 млн. руб. Тогда как у нее – 1,305 млрд. Но основные думские миллиардеры – это представители партии власти. Депутат Григорий Аникеев из «Единой России» и комитета по вопросам собственности предъявил публике чуть больше 2,7 млрд. Остального имущества у него тоже много – дома, участки, отрезки инженерных коммуникаций, пяток автомобилей и т.д. Депутат Николай Борцов, работающий одновременно в аграрном комитете и комиссии по этике, задекларировал 1,28 млрд. руб. У него тоже много домов, участков, солидных авто. У его жены доход почти в десять раз меньше мужниного, но много квартир.

Председатель Госдумы Сергей Нарышкин заработал в 2011 году чуть больше 5 млн. руб., а его жена – миллион с небольшим. Недвижимость у них есть, но не слишком выдающаяся. Самый богатый лидер думской фракции – председатель ЛДПР Владимир Жириновский. У него 3,069 млн. руб. и есть прогресс по сравнению с 2010 годом, когда у него было меньше 2,5. А вот супруга Жириновского имеет на руках 71 млн.

Интересно, что во фракции ЛДПР состоят два из трех беднейших депутатов ГД, у которых за прошлый год не набралось и по 100 тыс. на каждого. Третий вседумский бедняк – первый зампред комитета ГД по конституционному законодательству Вячеслав Лысаков, у которого 99 тыс. Правда, ему немного помогает жена со своими доходами в 310 тыс. руб.

Второй среди лидеров фракций по богатству персональному, но вовсе не семейному – это председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов. У него 2,2 млн., а у его жены – 138 тыс. руб. Глава думских единороссов Андрей Воробьев в личном зачете идет третьим с суммой в размере чуть более 2 млн. Зато один из двух его несовершеннолетних детей обладает капиталом почти в 16 млн. Самый бедный лидер по всем аспектам – это председатель фракции «Справедливая Россия» Сергей Миронов. Без малого 2 млн. у него самого, а у супруги еще 679 тыс.

Так что в общем и целом депутаты ГД не выбились из общей для российских властей тенденции быть вполне состоятельными людьми. И относительная скромность публичных фигур каждой из думских партий никого не должна отвлекать от того факта, что весьма бедным населением России правят достаточно богатые персоны. Кстати, в исполнительной власти этот контраст наиболее заметен. Причем контраст вовсе не между беднейшими слоями населения и мультимиллиардерами из списка Forbes, а именно между средним классом россиян и средним миллионером из власти. Напомним, например, что у самого богатого вице-премьера Александра Хлопонина – без малого 0,5 млрд. руб.

У первого вице-премьера Игоря Шувалова – почти 375 млн. Министр природных ресурсов и экологии Юрий Трутнев, вице-премьер Владислав Сурков имеют один за 200, другой – за 100 млн. дохода. И так далее – скажем, больше половины членов правительства зарабатывают не менее 1 млн. в месяц. И даже самый бедный министр – глава Минэнерго Сергей Шматко – получил за год 3,3 млн.

В стране появилась новая разновидность пропасти – между богатыми россиянами и представителями средних классов. Возможно, именно этот унизительный для последней категории факт выводит таких людей на Болотную площадь. Если это так, то уходящие вместе с выборами в прошлое стотысячные митинги могут повториться. По мнению главы Института современного развития Игоря Юргенса, в России сложилась своего рода управляемая демократия: «Обратите внимание, куда направляется весь народный гнев теми же богатейшими депутатами: мол, олигархи разворовали страну! Но у этого олигархата давно поменялись собственники». Сегодня, указывает собеседник «НГ», олигархи уже сидят непосредственно в правительстве, в Думе, в губернаторском корпусе, «и когда они говорят о социальной справедливости, о сближении бедных и богатых, это вызывает даже не гнев, а какое-то отчаяние». Эксперт напоминает историю с провалившимся запретом мигалок: «Народ попросил небольшой милости – равенства перед законом хотя бы на дорогах. Ответом что было? Мы говорим об этом уже 12 лет, и это вызывает ненависть у всего водительского класса. Даже этого сделать не может». Страна, подчеркивает Юргенс, вошла в революционный период не потому, что произошли несправедливые выборы, а потому, что неофеодальный правящий класс вошел в противоречие с модернизацией общества: «Наши дети уже работают в фирмах, которые пользуются био-, нано-, IT-технологиями, доступными всему миру. Они несовместимы с неофеодальными отношениями. Наш случай подходит под классическое определение революционной ситуации, когда уровень развития производительных сил уже намного обогнал производственные и политические отношения. Это противоречие может привести к очень серьезному кризису. В какой форме он произойдет – нам остается ждать».

Глава Центра политических технологий Игорь Бунин указывает, что нынешняя ситуация с концентрацией богатства в руках у чиновников опасна еще и тем, что этот капитал является результатом вовсе не производственной деятельности: «Такая картина демонстрирует размеры коррупции, и борьба с ней немыслима без проявления твердой политической воли». Парадокс в том, что эту волю должна проявить сама власть. Которая слишком далеко ушла от нужд не только бедняков, но и среднего класса.