Александра Самарина.
Юрий Чайка озабочен функциональной недостаточностью своего ведомства.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Генеральная прокуратура (ГП), по информации «НГ», подготовила пакет поправок в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК). Документ предусматривают существенное расширение некоторых полномочий надзорного ведомства. Эксперты считают их половинчатыми. И уверяют, что непроработанность законодательства усиливает конфликт между Генпрокуратурой и Следственным комитетом России (СКР). Собеседники «НГ» видят в происходящем и политический аспект, связанный с продолжением борьбы двух ведомств, ориентирующихся на разные группы российских элит.
В ГП корреспондента «НГ» убеждали, что поправки не носят масштабного характера. Хотя и расширяют существенно полномочия прокуратуры по ряду важных вопросов. У прокурора сегодня есть право, если дело большое и сложное, изучать его перед отправкой в суд в течение 30 дней. Однако, сетует начальник Управления правового обеспечения Генпрокуратуры Олег Логунов, за это время у задержанного может закончиться срок содержания под стражей. По сегодняшним законам прокурор обязан обратиться к следователю, чтобы тот попросил судью о продлении ареста. Прокуратура хочет, чтобы право ходатайствовать об этом было и у нее тоже. Потому что, объясняет Логунов, если никто не обращается с соответствующим ходатайством в суд, то по истечении срока содержания под стражей задержанный автоматически освобождается.
«У нас ведь следователи тоже не всегда дисциплинированные, – замечает Логунов. – Они иногда направляют к нам дело, когда до истечения меры пресечения остается пять дней. А дело, допустим, состоит из 200 томов... Следователь сейчас не может выступить с ходатайством, потому что дело от него ушло. А прокурор просто не имеет такого права».
По словам президента Адвокатской палаты Москвы Генри Резника, сегодня складывается абсолютно ненормальная ситуация, когда и прокурор, и следователь вступают в конфликт как по избранию меры пресечения, так и по ее продлению: «А ведь оба ведомства – сторона обвинения! Получается, что суд самым абсурдным образом должен разбирать их конфликт. Ведь по нашему УПК следователь, если прокурор с ним не согласен, имеет право сам выйти в суд и настаивать на избранной им мере пресечения...» В результате в наших судах разыгрывается фарсовая ситуация – суд разрешает спор между двумя представителями стороны обвинения, указывает эксперт. Без вмешательства прокурора, убежден Генри Резник, не может приниматься решение об аресте. Или о его продлении.
Адвокат видит решение вопроса в создании института судебного следователя: «Частичное изменение УПК, предложенное прокуратурой, недостаточно. Что же получается – избирать меру пресечения суд может и вопреки позиции прокурора, а продлевать ее суд будет, только учитывая позицию прокуратуры? Мне кажется, это не слишком последовательно. Как и другая нынешняя ситуация: прокурор уголовное дело сам возбудить не имеет возможности, а отменить постановление о его возбуждении может». Резник уверен, что прокурору надо вернуть право возбуждать дела. А также право их закрывать: «Иначе получается пинг-понг – следователь приносит прокурору дело, тот не согласен с обвинением, но закрыть его не может, возвращает следователю, который повторяет свою работу». Конфликт между ведомствами был заложен тогда, когда решался вопрос о разграничении полномочий между следствием и прокуратурой, напомнил Резник. Он убежден, что решить проблему можно только на пути образования единого Следственного комитета. По мнению эксперта, Следственный комитет при этом должен стать частью Министерства юстиции. По информации источника «НГ» в Государственной Думе, следственные комитеты при ФСБ, налоговой службе и МВД вовсе не стремятся объединяться с СКР, опасаясь потерять свои полномочия.
Тем временем отношения между прокуратурой и ведомством Александра Бастрыкина накаляются. И недавний вояж Юрия Чайки в Сибирь – яркое тому подтверждение. Недовольный мероприятиями следствия по делу педофила, Чайка призвал своих подчиненных мгновенно реагировать «на незаконные обвинения в адрес прокуратуры»: «Если нас в чем-то обвиняют, мы должны мгновенно ставить все точки над «i». На совещании в Хабаровске генпрокурор назвал действия СКР по делу об изнасиловании малолетней в Благовещенске «сплошным пиаром, а не работой».
Предложенные Генпрокуратурой поправки в УПК приветствует член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров: «Слава богу, у нас будет не один орган, который принимает решение – если тебя посадили, значит, будешь сидеть, – а два. Генпрокуратура сможет играть роль второго ключа – второго, конкурирующего с первым. И это дает большую свободу для маневра нормальным людям». По мнению главы Центра изучения элит Института социологии РАН Ольги Крыштановской, сегодня идет ожесточенная межведомственная война: «Конечно, у Чайки и Бастрыкина есть свои политические патроны. В стране полным ходом идет борьба элит за влияние. Но я не думаю, что в данном случае Дмитрий Медведев таким образом старается усилить свои позиции. Распределение полномочий в тандеме ведется не на этом уровне».
Сибирский вояж генпрокурора и его резкие высказывания Николай Петров воспринимает скорее как жест отчаяния, а не свидетельство усиления Чайки: «То, как развивается дело по подмосковным казино, действительно серьезно для Чайки. Это затрагивает не просто рядовых прокуроров, но и аппарат Генпрокуратуры. Чайка чувствует себя загнанным в угол». В целом же эта ситуация нормальна, подчеркивает эксперт: «Хорошо, что Чайка теперь «мгновенно» реагирует на все провинности Следственного комитета, и наоборот: когда нет общественного контроля за действиями правоохранительных органов, склока между ведомствами полезна. Конечно, если она происходит в определенных рамках и не блокируется отправление правосудия в целом. Тогда она скорее благо, чем зло».
