Сфальсифицированное дело возбудят заново

Сенатор Анатолий Лысков требует изменить УПК.
Фото PhotoXPress.ru

В Госдуму внесена поправка, разрешающая повторно возбуждать производства по уголовным делам, если будет доказано, что следователь или обвиняемый фальсифицировали документы. Эксперты «НГ» считают поправку необходимой, но замечают – решить проблему фальсификации доказательств не удастся, пока судьи и следователи не перестанут покрывать друг друга.

Нынешняя редакция Уголовно-процессуального кодекса (УПК), конечно, предусматривает нормы, по которым может быть вновь открыто уголовное дело или изменен приговор. Однако в современных условиях перечень таких норм должен быть расширен, считает председатель комитета СФ по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков. Для этого он предложил депутатам внести соответствующие поправки в 413-ю статью УПК и включить в список постановления следователя или любые иные процессуальные документы, положенные в основу судебного решения, если будет доказан факт фальсификации изложенных в них сведений.

В пояснительной записке к законопроекту авторы ссылаются на пример человека, осужденного на восемь лет за тяжкое преступление и вышедшего на свободу через полтора года после предъявления суду сфальсифицированной справки о состоянии здоровья. Поправка Лыскова позволит привлекать к ответственности людей уже после того, как был вынесен приговор. Но использовать ее можно будет не только затем, чтобы отправлять людей обратно за решетку.

«Если невиновный человек был привлечен к ответственности по сфальсифицированным обвинениям, значит, государство должно извиниться перед ним, компенсировать ему моральный вред, – рассказал в беседе с корреспондентом «НГ» сенатор Анатолий Лысков. – А следователь должен будет поменяться с ним местами». Необходимость внесения изменений назрела уже давно, заметил собеседник «НГ». С делом Сергея Магнитского сенатор призывает свои поправки не связывать, поскольку следствие по нему не окончено. Оглядываясь на собственный опыт следственной работы, Лысков отмечает, что поступил бы по-другому: «Если бы человек пожаловался на состояние здоровья во время допроса, я бы вызвал врачей для проведения освидетельствования. Они и дали бы ответ – позволяет ли его состояние находиться в СИЗО».

Кстати, вчера стало известно о возбуждении уголовного дела по факту «выбивания показаний» у обвиняемого в организации взрывов в Сочи экс-милиционера Ильи Галкина. Напомним, ранее в Сети появился видеоролик под названием «Ментовские пытки в Сочи». На ролике видно, как неустановленный пока мужчина в камуфляже оказывает на Галкина психологическое давление, предлагая дать показания, которые якобы устроят сторону обвинения. Затем он наносит обвиняемому удар дубинкой по шее. «Мои поправки направлены именно против таких случаев», – говорит Лысков.

«Я надеюсь, что документ будет работать прежде всего в пользу подозреваемого или обвиняемого, а не станет основанием для отмены оправдательных приговоров, – говорит председатель комитета Общественной палаты по контролю за деятельностью правоохранительных органов адвокат Анатолий Кучерена. – Очень многие граждане, находящиеся под следствием, пишут о применении к ним пыток или недозволительных методов допроса. Но доказать эти факты в условиях следственного изолятора крайне сложно». Суды же, по словам собеседника «НГ», чаще всего не верят показаниям граждан о фальсификации доказательств. «Я считаю, что каждый такой случай должен быть тщательно проверен, – убеждает он. – В этой сфере есть колоссальные проблемы, и они будут продолжаться до тех пор, пока следователи, прокуроры и судьи не начнут наконец нести персональную ответственность за свои деяния». Сейчас же, по словам Кучерены, они уверены в том, что система их защитит. И делается все, чтобы не позволить гражданам, оказавшимся в жерновах судебной машины, доказать факты фальсификаций или пыток.

«Конечно, всегда есть опасения, что пересмотр подобных дел может происходить не один раз, – говорит доктор юридических наук, профессор Елецкого госуниверситета Юрий Голик. – В международной истории судебных дел известны такие случаи, когда дело длилось аж 124 года. Сменилось четыре, а то и пять поколений участников дела, а его судебное рассмотрение все продолжалось и продолжалось, пока окончательно не разрешилось».

Однако в случае принятия этой нормы, а Голик выразил надежду, что шансы у законопроекта проходные, оценка обстоятельства – следует или не следует возобновлять рассмотрение дела – будет зависеть не от волеизъявления заявителя, а, во-первых, от позиции следствия и, во-вторых, от позиции прокурора. И, наконец, самое главное – от позиции суда.