Алексей Фененко 28 марта президент США Барак Обама выступил в Университете национальной обороны (Вашингтон) с разъяснением причин применения силы против Ливии. Невозможность «закрывать глаза на злодеяния». Предотвращение «дестабилизации региона». Потребность в предотвращении «гуманитарной катастрофы». Взгляд на отказ от применения силы как на «предательство американских ценностей». Все эти тезисы озвучивались администрациями Клинтона и обоих Бушей накануне вторжений на Гаити, в Панаму, Сомали, Боснию, Югославию, Афганистан и Ирак. Различие лишь в том, что Обама подчеркнул невозможность свержения режима Муаммара Каддафи силовыми средствами.
Президент США подчеркнул, что уже 30 марта полный контроль над проведением Ливийской операции будет передан Североатлантическому альянсу. Это решение было принято 27 марта Советом НАТО на уровне послов. Возникает вопрос: что побудило Белый дом так спешно передавать управление Ливийской операцией коллективным институтам НАТО? (В эффективности которых у американских военных экспертов есть серьезные сомнения со времен Косово и Афганистана.)
Инициативу США в проведении операции против Каддафи эксперты склонны объяснять энергетическими соображениями. Ливия в самом деле обладает примерно 1,3 трлн. куб. м природного газа и более 36 млрд. баррелей нефти. (Для сравнения: у Кувейта разведанные запасы природного газа составляют 1,55 трлн. куб. м, нефти – около 102 млрд. баррелей). Но свести причины Ливийской войны к энергетическим интригам невозможно. Даже победа НАТО не будет означать автоматического доступа западных компаний к ливийским нефтегазовым месторождениям. Если события в Ливии будут развиваться по иракскому варианту, не ясно, (1) каких затрат потребует послевоенное восстановление ливийской инфраструктуры и (2) будет ли возможно это в условиях перманентной войны.
Проблема глубже. За минувшие два года в странах Евросоюза усилилась тенденция к получению большей автономии от НАТО. Еще с конца 1980-х годов в Париже и Риме обсуждалась идея создать особую «зону ответственности» Европейского сообщества на Средиземном море. Барселонская конференция 1995 года запустила процесс сотрудничества ЕС со странами южного и восточного Средиземноморья. В 1997 году Франция и Италия предложили создать особое «средиземноморское командование» НАТО под руководством структур ЕС. В то время Британия и Португалия блокировали этот проект. Но в 2008 году по инициативе Франции был создан Средиземноморский союз. Участниками новой организация стали 43 государства, включая отдаленные от региона государства ЕС вроде Швеции и Нидерландов. Европейский союз сделал заявку на создание собственной – автономной от американцев – региональной зоны безопасности.
Средиземноморские инициативы ЕС вызвали настороженное отношение в Вашингтоне. Официально Белый дом не возражал ни против «Барселонского процесса», ни против создания Средиземноморского союза. И все же американские эксперты видели в этих шагах ЕС тревожную тенденцию: размывание трансатлантической основы НАТО. Ливийская война дает США шанс пресечь развитие неблагоприятных для них процессов.
Во-первых, ведущая роль в нанесении военных ударов по Ливии принадлежит американцам. Самостоятельных ресурсов для военной операции у стран ЕС вновь не оказалось. Это ставит вопрос об эффективности Средиземноморского союза.
Во-вторых, Ливийская война закрепляет процесс возвращения Франции в военную организацию НАТО. Два года назад аналитики спорили о том, укрепит ли французский потенциал тенденцию к автономизации ЕС в рамках НАТО. Теперь Париж выступает не главным критиком, а привилегированным союзником Соединенных Штатов.
В-третьих, участие в Ливийской войне США и Канады возрождает приоритет НАТО в вопросах кризисного реагирования. После начала Второй войны в Заливе (2003) страны Западной Европы говорили о необходимости расширения полномочий военного механизма ЕС. Ливийская война, напротив, доказывает, что решать кризисные ситуации без НАТО страны ЕС, как и в 1999 году, пока не способны. Переход ведущей роли в Ливийской операции к НАТО доказывает, что «общеевропейская инициатива безопасности и обороны» пока осталась на уровне деклараций.
В-четвертых, Ливийская война может изменить соотношение энергетических потенциалов. После 2004 года серьезные позиции на энергетическом рынке Ливии приобрели итальянские компании. Рим выступал с проектом строительства газопроводов из Северной Африки в Южную Европу. Позиции американского и британского бизнеса в энергетическом секторе Ливии были слабее. Возможная смена власти в Ливии позволит американским и британским компаниям изменить положение. Длительное продолжение военных действий также перечеркнет проекты автономного доступа средиземноморских стран ЕС к ливийским энергоносителям.
Осенью 2010 года американская дипломатия добилась принятия новой «Стратегической концепции» НАТО, провозгласившей стратегию усиления трансатлантического единства. Ливийская война служит хорошим прецедентом реализации этой стратегии. В середине 1990-х годов администрация Уильяма Клинтона успешно использовала войну в Югославии для сохранения американского военно-политического присутствия в Европе. Сумеет ли администрация Б.Обамы повторить успешный опыт своих предшественников за счет Ливийского конфликта?
