Михаил Делягин Проведение президентом Медведевым политической реформы создало определенные надежды на модернизацию политической системы России. Ведь сохранение в 2011 году прежней политической конструкции и отсутствие новых политических сил, получающих хотя бы одно или два места в Госдуме (при получении 5–6 или 6–7%), показывает бессмысленность этой реформы и тем самым дискредитирует президента.
С другой стороны, с момента завершения процесса регистрации новых политических партий Россия существенно изменилась. Разочарование в традиционных партиях, значительные социальные сдвиги в обществе (вроде изгнания из армии масс офицеров и прапорщиков), появление новых социальных групп (например, вхождение в жизнь «поколения Манежной площади») трансформировали самосознание общества так, что его значительная часть просто не видит в зарегистрированных партиях (в том числе внепарламентских) выразителей своих интересов.
Удельный вес этой части народа России, искусственно лишаемой политического представительства, неуклонно растет. Это ведет не просто к дискредитации институтов государства (вроде той же Госдумы) – это вынуждает общество через некоторое время начать решать свои проблемы помимо формальных политических институтов, уже не отражающих его интересы, прямым действием – не в залах заседаний, а на улицах городов.
Такова неумолимая – и очень простая, кстати, – логика политического развития.
Слова президента Медведева порождали надежду на понимание правящей бюрократией этих азбучных истин.
Но дела этой бюрократии оказались иными: все попытки зарегистрировать новую политическую партию завершились неудачей.
По формальным причинам во многих случаях, откровенно высасываемых из пальца, были завалены все новые кандидаты в официальную политику – от активных протестантов до лоялистов, от левых до патриотов, от москвичей до регионалов. Последней отказано в регистрации партии «Родина: здравый смысл».
Дело не в иезуитской сложности процедуры регистрации и не в организационной слабости кандидатов: если сито не пропускает сквозь себя ничего, это не сито, а печная заслонка. Если процедура регистрации такова, что ее не может пройти никто, – это запрет, а не процедура.
В чем же причина того, что правящая бюрократия столь откровенно дезавуирует вполне разумные (хотя для многих и недостаточные) сигналы, даваемые обществу президентом Медведевым?
Помимо конспирологических объяснений, связанных с подозрениями в личной недобросовестности и внутренней клановой борьбе, очевидны по меньшей мере две причины такого поведения.
Первая – посыл, озвученный вице-президентом США Джозефом Байденом во время его недавнего визита в Москву в достаточно откровенной форме. Поскольку сообщения российских оппозиционеров об этом не были опровергнуты Госдепом США, это, вероятно, имело место быть: Байден в глаза заявил премьеру России, что тот не должен идти на выборы, а потом еще и предал огласке содержание этого разговора. Подобное унижение в виде прямого публичного указания невозможно даже по отношению к европейским сателлитам США!
Однако никакой ноты о недопустимости подобного вмешательства во внутренние дела России не последовало – и, значит, российская бюрократия признала его (Байдена) право на подобные заявления и восприняла их. А раз «старший брат» принял решение по будущему президентства в России, тратить силы на демократические приличия так же странно (или по крайней мере избыточно), как в октябре 1993 или в июне–июле 1996 года.
А бюрократия не любит избыточных действий.
Вторая содержательная причина отказа касается в основном возглавляемой мною партии «Родина: здравый смысл». Либерализация Уголовного кодекса осуществляется в настоящее время, как указывают криминологи, в форме подготовки второй (после начала 90-х) криминальной революции. Так, за причинение тяжких телесных повреждений, повлекших «по неосторожности» смерть, можно будет отделываться (разумеется, при желании судьи) двумя месяцами лишения свободы и триумфальным освобождением в зале суда.
Костяк актива партии «Родина: здравый смысл» составляют отставные армейские офицеры. В силу этого она может стать фактором сдерживания криминальной революции, неприемлемым для ее организаторов, которые имеют, насколько можно судить, огромное влияние в госаппарате.
Однако последствия политики «печной заслонки» и фактического дезавуирования политической реформы президента Медведева просты: растущая часть россиян лишается даже теоретической возможности получения своего политического представительства.
Следствием этого будет не просто снижение явки на выборах и рост уверенности в их тотальной фальсификации, но и нечто качественно новое по сравнению даже с 2008 годом – делегитимация власти как таковой.
На думских выборах этого года вряд ли повторится «ингушский вариант», когда большинство избирателей региона, отдавших едва ли не все свои голоса «Единой России», заявили о том, что вообще не ходили голосовать.
Однако найти людей, верящих в честность выборов и считающих созданную в их результате власть законной, будет намного сложнее, чем сейчас.
А незаконным властям в России просто не подчиняются – вне зависимости от того, какими бюрократическими финтифлюшками обставляется их назначение или самопровозглашение.
