Александра Самарина.
Евгений Чичваркин скучает только «по некоторым людям и городам».
Фото РИА Новости
На днях стало известно, что Британский суд закрыл дело об экстрадиции экс-владельца «Евросети», бизнесмена Евгения Чичваркина в Россию. Напомним, что в конце января был прекращен международный розыск основателя компании. В беседе с «НГ» бизнесмен объяснил, почему он в обозримом будущем в РФ не вернется. А также рассказал о своем отношении к политике российских властей в отношении предпринимательского сообщества.
В начале года Следственный комитет РФ отменил решение о заочном аресте Чичваркина. А чуть раньше, 1 декабря 2010-го, Мосгорсуд оправдал бывших сотрудников «Евросети», обвинявшихся в похищении экспедитора компании. Казалось бы, меняется и политическая атмосфера: об этом говорят недавно принятые поправки президента Дмитрия Медведева в Уголовный кодекс, облегчающие положение предпринимательского сословия. Между тем наиболее яркие его представители не торопятся возвращаться на родину.
Корреспондент «НГ» поинтересовалась у Евгения Чичваркина, почему он отказывается вернуться. «Отказаться можно от того, что тебе предлагают...» – ответил собеседник «НГ», уверенный, по-видимому, в полной своей невостребованности в России.
По словам Чичваркина, он по-прежнему готов вернуться только при одном условии – «если бандиты в погонах, «оборотни», предстанут перед судом и получат наказание, которое они заслуживают. Скорее всего из-за тяжести преступления это будет тюрьма. По идее, это должна быть тюрьма. Решение должен вынести суд». Чичваркин напомнил, что если одно дело против него прекращено, то другим «те же самые люди занимаются уже шесть лет»: «Из-за того, что я опасаюсь, я и не приезжаю».
Еще в 2006 году, напомним, в обращении к президенту Владимиру Путину Чичваркин называл поименно своих гонителей из высшего состава МВД. Отношение к бизнесу с тех пор не изменилось, уверен собеседник «НГ»: «Как оно было поганым, так и осталось поганым. Бизнес рассматривается властями как дойная корова».
К сегодняшним поправкам в законодательство, либерализующим УК РФ, собеседник «НГ» относится скептически: «Там убраны минимальные сроки отсидки, а максимальные-то – не убраны. К огромному сожалению, это законодательство позволяет проявить гибкость только в стране без коррупции. В России оно дает право, помимо прочего, еще и вымогать свободу... Дает право вымогать деньги за неизбрание мерой пресечения арест по тем статьям, по которым раньше он предполагался. В нормальной стране такой закон, уверен Чичваркин, «развязал бы руки следователям и судьям, дал бы им больше возможностей»: «Но в России это только расширяет коррупционное поле».
Бизнесом Чичваркин в Англии не занимается. Время от времени он выступает в роли консультанта. Однако особой тоски по ведению бизнеса в России не испытавает, скучая «только по некоторым людям и некоторым городам».
Корреспондент «НГ» поинтересовалась: не кажется ли Чичваркину утопическим вариант, при котором российские власти станут наказывать его обидчиков в правоохранительных структурах? «Это рано или поздно будет сделано, – уверен собеседник «НГ». – Может быть, после того, как мы все умрем от старости. Но это обязательно будет сделано. Деяния этих людей обязательно получат оценку в истории страны. Будет ли это заочный суд или раздел в учебнике – я не знаю. Но то, что это бандиты, обязательно будет исторически закреплено».
Наиболее острым противоречием сегодняшней политической жизни России Чичваркин считает возможность беспрепятственно отнять деньги у бизнеса: «Самая большая беда для российского бизнесмена – стать успешным». Именно с банальной грабительской целью, указывает Чичваркин, «открывается любое количество уголовных дел, пока не будет достигнута цель»: «Но они не имеют никакого отношения к законодательству, к юриспруденции».
Директор Аналитического центра Юрия Левады Лев Гудков объясняет ситуацию с отказом российских предпринимателей возвращаться на родину тем, что «люди не верят словам, первых лиц – особенно»: «Три четверти опрошенных нами россиян считают, что власти по большей части лгут. Существование граждан определяют не слова лидеров, а те институциональные условия, в которых они живут. Повседневность – это работа суда, милиции, возможность ведения бизнеса... 85% граждан считают себя незащищенными». В обществе, подчеркивает эксперт, «царит всеобщая атмосфера полной беспомощности и уязвимости, которая не может быть поколеблена словами»: «Нужны очень большие изменения, чтобы люди очнулись от состояния апатии, – контроль и ответственность власти за то, что она делает и говорит».
