Презумпция виновности для Ходорковского и Лебедева

Недавнее решение президиума Мосгорсуда, отказавшего в пересмотре очередного продления срока содержания под стражей Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, только формально является ответом на жалобу защиты. Ни мы, ни наши подзащитные давно не ждем от этого суда никаких чудес в виде правосудия и правосудных судебных актов. И жалобу, которую абсолютно предсказуемо отказался удовлетворить московский президиум, мы адресовали вовсе не ему, а Верховному суду. И отвод всему составу президиума МГС мы заявили именно потому, что прекрасно понимали: этому суду, как говорится, давно «все ясно» – Ходорковский и Лебедев сидели и будут сидеть, что бы там ни было.

Практический интерес в этой истории представляет другое: решение президиума является знаковым, потому что дает ответ сразу многим. Во-первых, президенту Дмитрию Медведеву, давно предписавшему «прекратить кошмарить бизнес» и после этого не раз обращавшему внимание на необходимость контроля исполнения инициированного им закона о запрете досудебного ареста по экономическим обвинениям.

Во-вторых, председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, буквально за несколько дней до принятия президиумом Мосгорсуда своего решения в очередной раз призвавшему судей прекратить «импровизации» с применением этого закона.

В-третьих, Верховному суду, указавшему на отсутствие в данном конкретном случае какого-либо обоснования и мотивировки неприменения именно этого закона в решениях московских судов. И, наконец, любому и каждому, кто вовлечен в предпринимательскую деятельность, а попросту – в бизнес, большой или маленький, и уже поэтому в любой момент может оказаться под следствием и судом.

Иными словами, это решение интересно своей фактической прецедентностью. Нет никаких сомнений: президиуму Мосгорсуда было заведомо ясно, что и само его решение, и приведенные в нем «обоснования» немедленно и непременно станут достоянием гласности, а затем будут тиражироваться на необъятных просторах страны в решениях других судов по другим делам, как это уже многократно бывало с решениями по юкосовским делам.

Тех, кто вопреки очевидности до сих пор твердит, что «дело ЮКОСа» – это «особый случай», который надо «вывести за скобки», адресую к одному из многих экспертных мнений – например, к мнению профессора Александра Александрова из Нижегородской академии МВД. Обращаюсь к публикации именно этого автора намеренно: его очень трудно заподозрить в симпатии к стороне защиты и ее роли в уголовном процессе, потому что именно он является автором практического пособия о том, как можно и должно с применением «оперативных возможностей» противодействовать стороне защиты при рассмотрении в судах уголовных дел.

Александров напоминает о двух примерах саботажа «президентского» закона, которые считает наиболее характерными. Первый – майское (2010) кассационное решение Мосгорсуда. То самое, выявившее некий «особый смысл» предпринимательской деятельности, согласно которому деяние Ходорковского и Лебедева якобы к этой деятельности не относится (!). Второй – сентябрьское (2010) кассационное решение Мосгорсуда в отношении тех же лиц, в котором в ответ на довод защиты о прямом игнорировании законодательного запрета и разъяснения пленума Верховного суда этот суд лишь процитировал свое же майское решение (то самое, о «тайном смысле»). И заявил, что не видит, почему должен его пересматривать и еще как-то обосновывать. Как раз это второе, сентябрьское, решение и было предметом нашей жалобы в Верховный суд, который по старой бюрократической традиции переслал его для пересмотра обратно в Мосгорсуд, попеняв ему, что неприменение закона надо хотя бы обосновать и мотивировать.

Чем же ответил на эту «сенсацию» президиум МГС? А он не мудрствуя лукаво сказал, по сути, следующее: вовсе не он – суд – должен обосновывать, почему не применяет закон. Это защита, оказывается, «не обосновала», почему она считает, что Ходорковский и Лебедев занимались предпринимательской деятельностью! И еще президиум припомнил тот самый, выявленный в недрах МГС «тайный смысл» предпринимательской деятельности, каковой разъяснять и на этот раз не стал, но подтвердил, что не видит причин его пересматривать. Вот и вся недолга: не будем ничего обосновывать, а сидеть они будут – и баста!

Осталось получить ответы на один частный вопрос и несколько общих.

Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву отмерили по 14 лет колонии только потому, что они якобы как-то «не так», «не в тех интересах» осуществляли предпринимательскую деятельность, а именно – управляли бизнесом компании ЮКОС. Больше ни о чем в обвинении, ставшем уже приговором, не говорится. Как теперь с этим быть, если Мосгорсуд установил и несколько раз повторил, что их деятельность «не относилась к предпринимательской»? Иными словами, если Ходорковского и Лебедева осудили не за «неправильную» предпринимательскую деятельность, то за что тогда? Уж не за политику ли?!

Как уважать суд, который не считается ни с другими судами, ни даже сам с собой, потому что в одном деле «приходит» к взаимоисключающим выводам? Нас вот таким судам призывают верить? Почему каждый раз, когда кто-то говорит вслух о сомнительных судебных решениях, о тяжелых болезнях судебной системы, об отсутствии в ней Правды и Правосудия, о необходимости лечить эти болезни, в том числе путем гласности и общественного контроля, из недр судебного сообщества поднимается истерика? Почему нам бесконечно твердят, что не вступившие в силу судебные решения нельзя обсуждать, потому что они не вступили в силу, а вступившие – потому что вступили и уже стали обязательными?

Очень похоже на отчаянные попытки репрессивной системы любой ценой сохранить статус-кво, в том числе – возможность делать бизнес на человеческих судьбах (а порой и жизнях), «уголовно-процессуальном» устранении конкурентов, отъеме и переделе чужой собственности. Не в этом ли кроется так и не разъясненный Мосгорсудом «правильный смысл» предпринимательской деятельности?