Александра Самарина.
Дмитрий Медведев пренебрег «новомодными тенденциями» Запада.
Фото Reuters
В конце прошлой недели в Уфе состоялось заседание президиума Госсовета, обсуждавшего проблемы межнационального общения в стране. Президент Дмитрий Медведев, как и ожидалось, воспользовался этим случаем, чтобы дать развернутую оценку ранее прозвучавшим сенсационным заявлениям некоторых глав европейских государств о крахе политики «пассивной толерантности» и «мультикультурализма». Этот вывод Медведев признал не подходящим для России. Эксперты «НГ» по-разному оценивают выступление главы государства и меры, предложенные Госсоветом для решения проблемы.
Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон распространил свою речь еще до начала Мюнхенской конференции, и она сразу стала сенсацией. «Политика мультикультурализма, – сетовал глава английского правительства, – нас подвела, настало время либерализма с мускулами... Надо открыто заявить об отказе от пассивной толерантности последних лет».
Медведев решил ответить европейцам на мероприятии, как нельзя лучше подходящем для такого случая. В повестке президента значился Госсовет в Уфе с темой борьбы с национализмом. Собравшиеся губернаторы и министры предлагали самые разные способы решения проблемы. Все эти меры были достаточно привычны и сводились к простым моделям советских времен: назначить еще один правительственный орган, еще одного ответственного, написать – попросив профинансировать! – еще одну федеральную программу.
В результате президент действительно озвучил решение создать пост еще одного вице-премьера – по национальным вопросам. И здесь же, во время обсуждения, назвал идеи канцлера Ангелы Меркель и премьера Дэвида Кэмерона «новомодными тенденциями». Глава государства показал их несостоятельность для России на примере Башкортостана – республики, «где соразмерно представлены крупнейшие этносы, проживающие на территории страны».
«Сейчас много разных новомодных тенденций в обсуждении проблем межнационального общения, – сообщил Медведев. – В Европе стало модно говорить о крахе политики мультикультурализма. Дескать, это не тот курс, который направлен на гармоничное развитие разных культур в одной стране, где существует ведущий этнос; это бессмысленно делать; лучше, чтобы все иные культуры развивались только в русле традиций и ценностей ведущего этноса». Для России, уверен Медведев, «это было бы весьма существенным упрощением, несмотря на колоссальную роль, которую имеет русская культура».
В то же время президент напомнил главам национальных республик о важности «сбалансированной кадровой политики»: «Не секрет, что при формировании органов власти отдельных республик, отдельных краев и областей существуют негласные ограничения для представителей определенных национальностей. Это абсолютно аморальная ситуация». Президент поручил правительству и полпредам проанализировать проблему и представить предложения по искоренению таких перекосов, «даже если это приобрело уже исторический характер».
У президента есть претензии к СМИ, на его взгляд, неправильно освещающим борьбу государства с террористами: «Говорится о том, что «сегодня был задержан такой-то эмир такого-то джамаата». Какой эмир? Какой джамаат? Мы же с вами понимаем, что это не борцы за веру, а убийцы и бандиты. Нет у них никаких джамаатов, есть только грязные, вонючие пещеры, где они прячутся, и не эмиры они никакие, а просто уроды, которые убивают детей и женщин. Нет, повторяют: вот он такой-то и такой-то».
«Есть законы публичной пропаганды, которые в конечном счете опять же на подсознательном уровне начинают работать против нас», – подчеркнул глава государства.
По СМИ прошелся и министр регионального развития Виктор Басаргин, предлагавший на заседании идею специальных федеральных программ. Он уверен, что «сегодня одинаково недопустимы словосочетания «чеченский терроризм» и «русский фашизм». При этом Басаргин не объяснил, чем следует заменить в прессе информацию, крайне важную для граждан, о национальной принадлежности террористов. Вместо этого чиновник предложил разработать программу для борьбы с национализмом. Однако получается, что вплоть до Госсовета министр, во многом ответственный за межнациональные конфликты в регионах, был уверен, что в стране все в порядке? А на встрече с президентом прозрел?
Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин считает проблему этих столкновений общей для всех стран, с ней столкнувшихся. Однако, замечает эксперт, в России ситуация отличается от западной: «Запад переоценил возможности интеграции, а самое главное – желание интеграции. Там не понимали культурных отличий между представителями своих народов и огромными массами беженцев, которых они принимали из лучших побуждений. Соответственно их интеграционная политика была абсолютно бессмысленной и беззубой».
В России, указывает собеседник «НГ», совершенно другая ситуация: «Власти у нас даже не пытаются заниматься межнациональной политикой. Дошло до того, что у нас уничтожено Министерство по делам национальностей. То есть у нас эта политика отсутствует как таковая». «Когда мы видим, что Минрегионразвития призывает отменить понятия «чеченский терроризм» и «русский фашизм», – это еще один пример разложения российской государственности», – уверен собеседник «НГ».
Беда в том, отмечает эксперт, что российские власти «в последние годы осуществляли политику подавления коренного населения России и поощрения всяческих диаспор»: «И то, что таджикскую диаспору не ненавидят так, как ненавидят некоторые другие, относятся к ней с симпатией и сочувствием, вызвано не политикой государства, а просто качествами таджикского народа, таджикской культуры».
Подавление русского народа и в целом россиян и поощрение всяческих диаспор осуществлялось бессознательно, указывает Делягин, «по принципу «ничего личного, только бизнес»: «Коррумпированная часть государства, которая превратила значительные элементы российской государственности фактически в коррупционные структуры, живет ради взяток. Диаспоры дают взятки более охотно, чем коренное население, и более технологично. При этом многие представители диаспор не настаивают на своих правах перед чиновниками, потому что одни считают, что они возьмут эти права сами, не деньгами – так ножом и травматическим пистолетом, а другие понимают, что у них нет никаких прав, потому что они здесь чужие».
Поэтому, подчеркивает Делягин, «для коррумпированного чиновника коренное население страны является абсолютно неприемлемой социальной группой»: «И в этих условиях продолжаются разговоры о мультикультурализме. Толерантность в сегодняшнем русском языке означает, что, если вас режут представители диаспор, вы не имеете права быть этим недовольным, а иначе вы русский фашист и должны сидеть в тюрьме. Я надеюсь, что Медведев понимает толерантность не по учебнику».
Директор Института антропологии и этнографии РАН Валерий Тишков не согласен с коллегой, он разделяет оценку президента: «У нас своя политика мультикультурализма, которая называется многонациональной и существует с советских времен. Отказаться от нее, как хотелось бы некоторым нашим крайним националистам шовинистического толка, нам не удастся. Россия построена на многоэтничной и многорелигиозной основе. Я предпочитаю говорить о многоэтничном российском народе как гражданской нации... То, что Медведев на президиуме Госсовета в Уфе несколько защитил наш собственный опыт, – это правильно. Сегодня некоторые наши политики проявляют необоснованный энтузиазм – вот, мол, мы давно говорили, что пора кончать с республиками... Однако, замечу, пока ничего не рухнуло на Западе. Толерантность остается в повестке дня и там, и у нас».
Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко разглядел в концовке выступления президента предвыборную пропаганду: «То, что Медведев говорил по поводу джамаатов и «вонючих ям», – это абсолютная калька известной фразы Владимира Путина «мочить в сортире»: «Я считаю, что такие сюжеты нужно освещать более сбалансированно. Не критиковать, а предлагать. Потому что иначе возникает вопрос: «А что у вас, ребята, у самих-то за душой? Что вы предлагаете?»
Если отрешиться от предвыборной кампании и связанных с ней психологических срывов, рано или поздно власти придется разрабатывать серьезную межнациональную программу, считает Малашенко: «То, что делалось у нас в этом смысле в 1990-е годы, далеко не исчерпано. Идеи введения термина «россияне» с упором на гражданство актуальны и сегодня. Замена конкретных действий и решений звонкой риторикой приведет к тому, что за эти «вонючие джамааты» мы получим еще один взрыв».
