Андрей Рискин. Президент Дмитрий Медведев, по его словам, в целом доволен деятельностью Министерства обороны. Военное ведомство, как теперь знают не только руководители трех федеральных каналов, но и многомиллионная телевизионная аудитория, «реализует ту политику, которая установлена Верховным главнокомандующим». «Безусловно, как любое очень большое министерство», подчеркнул глава государства, военное ведомство «совершает ошибки».
Получается, что большое ведомство априори имеет право на ошибки. Маленькое министерство, надо полагать, нет. Беда в том, что маленьких министерств у нас, похоже, вообще нет. Впрочем, дело, конечно же, не в этом. Дмитрий Медведев справедливо полагает, что армия у нас еще во многом советская и эту проблему нужно решать. По мнению президента, «реформа армии – это изменение численного состава: уменьшение количества офицеров и радикальное увеличение им заработной платы». Если бы все было так просто: повысил оклады – и вот уже у армии новый облик.
Однако даже с жалованьем (у военных нет зарплаты, есть только жалованье, то есть то, что жалует человеку в погонах государство от щедрот своих) ничего не понятно. «С 2012 года лейтенант в Российской армии будет получать 50 тысяч рублей в месяц, – сказал Дмитрий Медведев. – А тот, кто командует подразделениями, – 150–180 тысяч. Это деньги, которые сопоставимы с самыми развитыми Вооруженными силами». Между тем лейтенант вполне может быть командиром подразделения (взвода, к примеру) – тогда сколько он будет получать? Военное дело не терпит расплывчатости, здесь все должно быть жестко регламентировано уставами, приказами и директивами. А тут, получается, даже обещания туманны – то ли 150, то ли 180 тыс., то ли получат, то ли нет...
Впрочем, чего мы хотим, если вся реформа армии в таком же тумане? Выступая в Госдуме на прошлой неделе, министр обороны Анатолий Сердюков с гордостью доложил, что боеготовность армии повысилась в этом году в 1,5 раза. А к 2020 году он обещал увеличить этот показатель в 3–3,5 раза. Спрашивается, на каком калькуляторе министр Сердюков подсчитал это «повышение боеготовности»? Боеготовность – понятие столь же туманное, как предстоящее повышение окладов военнослужащим. Боеготовность можно измерять как угодно, но только не цифрами.
И о какой боеготовности можно говорить, когда каждый второй офицер уволен, институт прапорщиков и мичманов (пусть их и называли в советские годы «золотым песком в подшипниках коммунизма» – как правило, это были хорошие специалисты) ликвидирован, контрактников становится все меньше и меньше (какой получится воин из солдата-срочника, призванного на один год, всем понятно), новое оружие поступает в армию в эксклюзивных количествах, а главное достижение военной реформы – наноформа от Юдашкина?
При этом власть обещает не только поднять оклады военным в 2012 году, но и вновь начать набор в военные училища. Правда, набор будет меньше, исходя, по словам президента, «из реального размера армии». «А армия у нас будет того размера, – подчеркнул Дмитрий Медведев, – который полностью соответствует нашим задачам, нашей территории и нашему населению». Между тем понятно же, что двухгодичный тайм-аут в системе военного образования может стать для этой самой системы трагическим. Преподаватели за это время разбегутся, материальная база придет в упадок (кто будет заниматься ее обновлением?), на восстановление утраченного уйдет время и понадобятся значительные средства.
А главное, опять нет ответа на самый принципиальный вопрос: какая все-таки армия «соответствует нашим задачам, нашей территории и нашему населению»? Если стоит задача отразить возможную агрессию – это одна армия, если нужно сократить военный бюджет – вторая, если нужно просто этот бюджет распилить – это третья армия.
Может, пора все-таки определиться, товарищи военачальники?
