Станислав Минин.
Судьба российской заявки в руках президента ФИФА Зеппа Блаттера.
Фото Reuters
Право проведения чемпионата мира по футболу досталось России. Вчера в Цюрихе были объявлены хозяйки мировых первенств 2018 и 2022 годов, и первое из них пройдет в нашей стране. В 2022 году чемпионат примет Катар.
В ночь с 1 на 2 декабря зарубежные букмекеры повысили коэффициенты на победу России, а кое-кто перестал принимать ставки на Англию. Победа Англии показалась им предрешенной, ведь премьер Владимир Путин накануне заявил, что не поедет в Цюрих. «Он знает, что Россия не соберет нужных голосов, и не хочет быть причастным к поражению», – заключили некоторые британские журналисты, а экс-президент Российского футбольного союза Вячеслав Колосков заявил агентству РИА Новости, что теперь Россия «недоберет один-два голоса». Уже днем 2 декабря стало известно, что Путин все-таки велел готовить самолет на случай, если российская заявка выиграет.
Сама процедура голосования таила в себе целый ряд интриг. Например, тринидадец Джек Уорнер должен был голосовать за Англию, но именно британские СМИ обвинили его в коррупции, и поэтому его интенции оставались загадкой. Последует ли гватемалец Рафаэль Сальгеро за своими коллегами из Южной Америки, намеренными поддержать Испанию и Португалию? Турок Сенеш Эрзик без ума от английского футбола, но не соблазнили ли его русские? Не бросят ли «надежные» члены исполкома ФИФА Англию во втором раунде голосования, отдав предпочтение России или испано-португальцам? Кому отойдет бельгийский голос после того, как заявка Бельгии и Голландии «пролетит» в первом же раунде?
России заранее предрекали голоса трех представителей Африки, киприота Мариоса Лефкаритиса, немца (и великого в прошлом защитника) Франца Беккенбауэра и, главное, президента ФИФА Зеппа Блаттера. Именно он решил бы судьбу ЧМ-2018, если бы две страны-кандидата в финальном раунде голосования набрали по 11 голосов (всего голосовали 22 члена исполкома).
В результате Англия была выбита в первом раунде. Финальная схватка между Россией и Испанией–Португалией завершилась победой российской заявки.
Владимир Путин в интервью Ларри Кингу заявил, что ФИФА «незаслуженно облили грязью» (речь шла об обвинениях членов исполкома в коррупции со стороны ВВС и Sunday Times), и усмотрел в этом «некорректные методы ведения конкурентной борьбы». С чьей стороны, Путин не прояснил. Его похвалу «чистоте» и «полезности» ФИФА можно было бы считать грамотным тактическим ходом. Однако аналогичный ход сделали англичане, раскритиковав собственную прессу, а президент испанской Федерации футбола Анхель Мария Вильяр Льона «обелял» имидж ФИФА во время презентации заявки Испании и Португалии (скучной до зевоты, по свидетельству очевидцев).
Российский премьер не пожелал давить на исполком своим присутствием, зато его коллеги Дэвид Кэмерон, Жозе Сократеш и Хосе Луис Родригес Сапатеро не отказали себе в таком удовольствии. Россию представляли Игорь Шувалов, Елена Исинбаева и Андрей Аршавин, а министр спорта Виталий Мутко и вовсе произвел фурор, прочитав по бумажке короткий текст на английском. Известно, что с иностранными языками министр не на «ты». Это было заметно, но кураж Мутко затмевал трудности произношения.
 Спортсменка, красавица Елена Исинбаева тоже представляла заявку России на ЧМ-2018. Фото Reuters |
Заявка России была сильной, с явными козырями. Во-первых, экспансионизм – важная часть стратегии ФИФА, и российский заявочный комитет упирал именно на то, что в Восточной Европе никогда не проводили чемпионаты мира. Во-вторых, чемпионат мира стимулировал бы развитие российской футбольной инфраструктуры («Зачем проводить чемпионат в Англии или Испании, где и так все есть?»). В-третьих, международным футбольным чиновникам удобно иметь дело с российским государством, готовым взять на себя многомиллиардные расходы и гарантировать «легкую жизнь» официальным спонсорам ФИФА. Плохо в заявке было другое: качество дорог, отелей, коммуникации между городами, специфика географии и уровень безопасности.
Что получила Россия вместе с правом принять у себя чемпионат мира? Прежде всего стимул к модернизации футбольного хозяйства и футбольной культуры. Сейчас эта культура включает в себя, в частности, терпимость чиновников и болельщиков к договорным матчам, зависимость большинства клубов от региональных бюджетов, их фактическое существование в режиме «крепостных театров», низкую посещаемость игр, снижение телерейтингов, приватизацию боления со стороны футбольных хулиганов. Эти проблемы нужно решать в любом случае, но дата «2018 год», вероятно, задаст изменениям рамки, вектор, цель, пусть и вполне символические.
Международный футбольный форум должен стимулировать также развитие коммуникаций, аэропортов, городской и туристической инфраструктуры (городам, даже крупным, ощутимо не хватает, к примеру, качественных отелей «средней руки»).
Без чемпионата Россия сэкономила бы миллиарды долларов, в том числе и бюджетных. Впрочем, с любыми расходами можно было бы смириться, будь их структура прозрачной, а процесс финансирования проекта контролируемым. Другими словами, не будь любой масштабный проект в России потенциальным полем для коррупции, бороться с которой не станут «кристально чистые» (по заверениям заявочных комитетов) чиновники из ФИФА.
Между тем один из британских футбольных экспертов на правах анонимности сообщил «НГ», что в ближайшие годы все доходы членов исполкома ФИФА и их семей будут подвергнуты пристальному мониторингу со стороны спецагентов и прессы – из-за подозрений в том, что решение по 2018 году было мотивированным.
