Иван Родин. Вчера Госдума одобрила в первом чтении правительственную инициативу по корректировке закона о гостайне. Предполагается отнести к категории госсекретов сведения о противодействии терроризму. Причем, какие конкретно, в законе не упоминается. Это все будет прописано в указе президента, актах правительства и силовых ведомств. Поэтому некоторые пункты данного проекта в обществе уже стали рассматриваться как очередные попытки ограничить свободу СМИ. Представители ФСБ однако продолжают уверять, что никаких замыслов такого рода нет.
Подготовленные правительством по инициативе Федеральной службы безопасности поправки к закону о государственной тайне Госдума вчера одобрила в первом чтении. Практически без дискуссии и без всяких вопросов к замдиректору ФСБ Юрию Горбунову, представлявшему документ. И по некоторым косвенным признаком было заметно, что такое равнодушие явно стало результатом предварительно проведенной работы. Потому что законопроект обсуждался депутатами вовсе не в порядке общей очереди, а в специально отведенное время. Кстати, чтобы приступить к его рассмотрению, были даже прерваны выступления фракций по президентскому законопроекту о безопасности. Хотя обычно из-за уважения к главе государства на Охотном ряду так не делается. Сменило тактику общения с депутатами и само силовое ведомство. Напомним, что когда летом Госдума обсуждала еще одну чекистскую инициативу – о праве выносить гражданам и организациям предупреждения и предостережения об их еще не преступной, но уже сомнительной – с точки зрения ФСБ – деятельности, то представители службы вели себя более напористо. Убеждая депутатов в том, что никаких скрытых смыслов в законе нет.
Но теперь Горбунов, наоборот, выступил с крайне лаконичным докладом. Он сообщил, что в сфере борьбы с терроризмом есть проблемы с распространением некоторых сведений, которые формально не являются гостайной, хотя и должны. А с другой стороны ФСБ вроде бы беспокоится и о том, что есть тяга к излишнему засекречиванию. В общем, Горбунов пообещал, что порядок здесь возникнет только тогда, когда вся сфера противодействия терроризму будет отнесена к категории потенциально секретных. Потенциально потому, что все конкретные подробности будут прописаны к указе президента, постановлениях правительства и приказах самой ФСБ. В законопроекте же только указываются направления засекречивания. Например, данные о противотеррористической и антидиверсионной защищенности «критически важных и потенциально опасных объектов инфраструктуры». Или, скажем, «о формах, методах и условиях организации и планирования террористической деятельности». Гостайной станут и все денежные аспекты борьбы с терроризмом – как государственные расходы на это благородное дело, так и выявленные каналы финансирования терроризма.
Горбунов вчера пообещал, что его ведомство готово к конструктивной работе с Госдумой. Первый зампред комитета ГД по безопасности Михаил Гришанков поэтому спокойно озвучил те замечания к документу, которые должны быть учтены при его подготовке ко второму чтению. К примеру, депутатам было непонятно, что такое «критически важные и потенциально опасные объекты». И они настаивают на уточнении. Кроме того, по словам Гришанкова, из текста надо будет исключить упоминание о засекречивании «форм, методов и условий организации и планирования террористической деятельности». Напомним, что, как уже неоднократно писала «НГ», именно этот пассаж и был воспринят в обществе как очередное сокращение прав и свобод СМИ, потому что в них эти аспекты терактов как раз и подвергаются публичному анализу. Но из слов Гришанкова стало понятно, что исключить их надо вовсе не поэтому. А потому, что данные такого рода являются результатом деятельности силовых органов, а значит, они секретные априори. Интересно, кстати, что зампред комитета ГД по безопасности Геннадий Гудков как раз встал на сторону масс-медиа, заявив вчера, что таким образом общество будет лишено возможности «публично обсуждать серьезные провалы и проколы» правоохранителей.
И все-таки наиболее критично думцы отнеслись к пресловутым «критически важным и потенциально опасным объектам». Даже представители «Единой России». Например, первый зампред комитета ГД по законодательству Владимир Груздев заявил: «Если данная формулировка останется в законопроекте без уточнения и раскрытия, то это может повлечь проблемы в правоприменительной практике». То есть, по сути дела, предрек возможные в будущем злоупотребления. Тот же Гудков, кстати, уверял, что теоретически в список таких объектов могут попасть и детские сады, и школы, и вообще «любая палатка на рынке». Он же и пожаловался на то, что ФСБ не захотела поделиться с депутатами даже намеками на то, какие объекты могут оказаться в списке. Который к тому же, судя по всему, сам по себе будет секретным. К примеру, официальный представитель президента на Охотном ряду Гарри Минх подтвердил, что перечень объектов обязательно будет составлять гостайну, а владельцев таких объектов будут уведомлять об этом под подписку о неразглашении. А когда его спросили, кто же будет уведомлять прессу, он ответил, что, видимо, никто. Заметив, что когда журналист получает конфиденциальную информацию от источников, а потом делает ее публичной, он всегда находится в зоне риска.
