Ада Горбачева
Для Татьяны Голиковой и главного санитарного врача РФ Геннадия Онищенко экстремальное лето стало моментом истины.
Фото РИА Новости
Еще немного, еще чуть-чуть – температура опустится до нормальной для этого месяца, и мы, как обещают, вернемся к нормальной жизни. Но нет, не вернемся. Кто-то, вовсе не собиравшийся на тот свет и не имевший на отбытие туда особых оснований, вообще не вернется к жизни, которая для него неожиданно закончилась, кому-то предстоит почувствовать последствия двухмесячного пребывания на адской сковороде. Специалисты говорят, что последствия для здоровья сорокаградусной жары и вдыхания гари проявятся в сентябре.
Признавай – не признавай, это – экологическое бедствие. В двухмесячном африканском зное, который накрыл практически всю европейскую часть России, человеческий фактор, как любят выражаться, не виноват – тут проявилась нечеловеческая воля. Верующие люди скажут – за грехи наши. Грехи, видимо, очень тяжкие, и церковные молебствия высшую волю не умилостивили.
Но все остальное – смрадный дым, покрывший столицу так, что Кремль почти не просматривался, невыносимая ситуация, в которую были поставлены медицинские работники, пытавшиеся сверх всяких сил помочь пострадавшим, сами теряющие сознание, сбивающаяся с колес «скорая помощь», в машинах которой нет кондиционеров, отсутствие кондиционеров в больницах, в том числе в отделениях реанимации, – дело, точнее, безделье рук человеческих. Переполненные московские морги, недельная очередь на захоронения – когда такое бывало? И что самое отвратительное – ложь, попытки скрыть правду, отрицание очевидного.
Руководитель московского здравоохранения Андрей Сельцовский вызвал гнев всесильного министра здравоохранения и соцразвития Татьяны Голиковой, посмев сказать, что в Москве из-за аномально высокой температуры и задымления смертность выросла вдвое. Оказывается, данные о смертности поступят в министерство лишь 20 августа, тогда и можно будет говорить о цифрах. Министр не считает, видимо, необходимым требовать, чтобы в чрезвычайной ситуации данные поступали ежедневно. Или не считает ситуацию чрезвычайной. А может, не будучи медиком, смотрит на все с какой-то другой точки зрения – например, если вывести средние данные за полгода, тем более за год, не исключено, получится не так уж плохо, даже окажется, что смертность чуть ли не уменьшилась.
А населению дал актуальный совет, как сохранять в жару труп умершего родственника в ожидании перевозки в морг, профессионал – председатель профсоюза ритуальных работников Антон Авдеев: тело, обложив льдом в пластиковых бутылках, оставить в отдельном помещении с закрытыми окнами, бороться с запахом, сжигая кислород свечкой. Триллер какой-то. Что называется, дожили. Кажется, почти до конца жизни. Или скоро доживем, без всяких пожаров.
Между тем на совместном с руководителем МЧС Сергеем Шойгу брифинге Татьяна Голикова объяснила, что страдает так же, как и все население: в кабинетах министерства кондиционеры есть, но вот в коридорах нет. Остается предполагать, что Голикова проводит основное время в коридорах. И почему надо стесняться наличия кондиционеров в министерстве? В этом нет ничего позорного. Позор в отсутствии кондиционеров в отделениях реанимации.
В прошлую пятницу руководитель московского департамента здравоохранения Андрей Сельцовский посетил вместе с вице-мэром Людмилой Швецовой 52-ю больницу и имел возможность убедиться, что там в реанимации нет кондиционера. Между тем больные продолжают поступать.
Диагноз теплового удара действительно запретили ставить (приказ, разумеется, устный). Знакомый врач рассказывает: привозят больных с температурой 40–42 градуса, ничто ее не сбивает. Иногда через два часа, иногда в течение суток наступает смерть. Больше половины больных – те, кто помоложе, – выживают.
Тот же врач объяснил, почему не велят ставить диагноз теплового удара. Ничего загадочного: с таким диагнозом больных надо госпитализировать в отделения реанимации, а они переполнены. Кстати, температура там доходила до 40 градусов. На консилиумах врачам плохо становилось. Да и в палатах на солнечной стороне температура тоже была около 40. Врачи из Израиля – страны, где в летние месяцы температура под 40 градусов – обычное явление, удивляются стойкости российских коллег: там при отсутствии кондиционеров и 40-градусной жаре в палатах медицинский персонал не то что лечить больных, сам бы попадал в обморок.
На этот раз на практических врачей вину свалить вряд ли удастся. Но и министерские чиновники скорее всего не пострадают. Глядишь, еще и орден дадут, найдут за что.
