Сергей Рогов Полтора года назад Россия и США находились на грани новой холодной войны. Сегодня можно констатировать, что отношения между двумя странами достигли самой высокой точки за последние 15 лет. После окончания холодной войны США и Россия неоднократно провозглашали стратегическое партнерство. Но каждый раз эти декларации не оправдывались. Было бы ошибкой возлагать ответственность за несбывшиеся обещания только на американцев. Но главная причина – нежелание Вашингтона считаться с законными интересами Москвы. С середины 1990-х годов США постоянно ставили Россию перед свершившимися фактами. Расширение НАТО, попытки ослабить российское влияние на постсоветском пространстве, выход из Договора по ПРО, одностороннее применение военной силы вопреки принципам международного права – все это свидетельствовало о нежелании США строить равноправные отношения с Россией.
Поэтому многие у нас скептически восприняли провозглашение администрацией Обамы перезагрузки, подозревая, что декларации вновь не будут подкреплены конкретными делами. Но сегодня можно говорить о реальных подвижках в американской политике, когда США начинают действительно, а не на словах учитывать интересы России в подходе к целому ряду ключевых вопросов.
1. Вашингтон отказался от патерналистского тона в отношении Москвы. Изменилась не только тональность отношений. Администрация Обамы продемонстрировала готовность к конструктивному диалогу и поиску компромиссных, взаимоприемлемых решений накопившихся проблем.
2. Подписан новый Договор СНВ, который в отличие от Московского договора 2002 года не навязывает России односторонних уступок, а позволяет нам поддерживать баланс стратегических ядерных сил на паритетной основе и сохраняет улучшенный механизм проверки и верификации. Таким образом, режим контроля над вооружениями получает второе дыхание.
3. Администрация Обамы в прошлом году отменила или заморозила все программы стратегической ПРО. Упор перенесен на региональную ПРО, которая не может угрожать российским МБР. Де-факто США будут оставаться в рамках Договора по ПРО до конца нынешнего десятилетия. Следовательно, сохранится и модель взаимного ядерного сдерживания.
4. Отложен в долгий ящик вопрос о принятии в НАТО Украины и Грузии, которому администрация Буша отдавала приоритет. Новая стратегия НАТО, судя по всему, не отказывается от идеи дальнейшего расширения блока, но больший упор делает на развитие военного сотрудничества с Россией.
5. Хотя США отказываются признать СНГ зоной «привилегированных интересов» России, здесь также наметился отход от жесткого противостояния. Вашингтон спокойно отнесся к политическим переменам в Киеве и российско-украинскому сближению. После очередной революции (или переворота) в Киргизии Россия и США не стали поддерживать разных клиентов, а помогли новому правительству.
6. Появились первые признаки позитивных экономических сдвигов. В Палате представителей США впервые за многие годы прошли слушания о возможной отмене поправки Джексона–Вэника. Администрация вновь внесла в Конгресс соглашение о сотрудничестве с Россией в области ядерных технологий («сделка 1–2–3»). Отменены американские санкции против «Рособоронэкспорта» и МАИ. Возобновились серьезные переговоры о принятии Москвы в ВТО, хотя пока не совсем понятно, собирается ли Россия вступать в эту организацию самостоятельно или вместе с другими членами Таможенного союза.
Есть определенные подвижки и в позиции России. Мы заключили соглашение о транзите военных грузов и личного состава через нашу территорию в Афганистан. Россия также поддержала умеренные экономические санкции против Ирана, чего добивались США.
Таким образом, открылось «окно возможностей» для нормального, взаимовыгодного взаимодействия Москвы и Вашингтона в дальнейшем. Конечно, российско-американские отношения все еще остаются достаточно хрупкими. Нельзя исключать, что ратификация Договора СНВ может быть сорвана. Противники Обамы обвиняют Белый дом в неоправданных уступках Москве по вопросам верификации, тактического ядерного оружия, противоракетной обороны. На слушаниях в сенатском комитете по иностранным делам некоторые сенаторы-республиканцы выступили категорически против договоренности с Россией в принципе.
Чтобы форсировать ратификацию до ноябрьских выборов в Конгресс, Обама смог мобилизовать в поддержку Договора СНВ внушительную команду отставных государственных деятелей – республиканцев. Среди них – бывшие государственные секретари Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Джеймс Бейкер, бывший министр обороны Джеймс Шлессинджер. Не менее важна решительная поддержка со стороны нынешнего министра обороны – республиканца Роберта Гейтса, за плечами которого 40-летний опыт участия в переговорах о контроле над вооружениями. Кроме того, администрация подкинула республиканцам «морковку», увеличив расходы на модернизацию ядерных боеприпасов и ПРО.
Не менее сложным будет и обсуждение в Конгрессе экономических вопросов. Против отказа от экономических барьеров может выступить «противоестественная» коалиция консервативных республиканцев и либеральных демократов.
Через месяц состоится государственный визит президента Медведева в США. Это – хорошая возможность консолидировать достигнутое и наметить дальнейшие шаги по развитию российско-американского сотрудничества на ближайшие годы, несмотря на разногласия по некоторым вопросам.
Видимо, особый упор целесообразно сделать на развитие торговли и инвестиций. Ведь без экономической основы отношения между Вашингтоном и Москвой будут оставаться нестабильными.
Еще одна приоритетная задача – развитие взаимодействия в сфере ПРО. Здесь пора переходить от обсуждения угроз к конкретным договоренностям о способах их парирования – обмене информацией в режиме реального времени, зонах ответственности, проведении учений и т.п.
Наконец, необходимо получить практические результаты от рабочих групп, которые входят в состав президентской комиссии, созданной Медведевым и Обамой почти год назад. Нельзя допустить, чтобы комиссия превратилась в компанию по туризму для высокопоставленных бюрократов. Предстоящий российско-американский саммит в Вашингтоне должен дать сигнал для практического осуществления принятых рабочими группами планов действий.
