Вера Цветкова. Я всегда начинаю день вместе с радио «Эхо Москвы». Слушаю «Утренний разворот» – интерактивное обсуждение очередной животрепещущей темы. Вчера утром, нажимая на тумблер, еще подумала: какую тему выберут сегодня, в первый день Страстной недели? А услышала страшное: «...второй взрыв произошел в московском метро, теперь на станции «Парк культуры» – радиальная.
Шок. Попытка связаться с родными и близкими по мобильному – безрезультатная. (Получилось только после 10 утра. У нас теперь совсем как в Израиле – сразу после объявления о теракте бросаемся к телефону...) Прыжок к компьютеру – на ленты новостей: вот это да... Ощущение ужаса и беспомощности. Прыжок к телевизору. На Первом канале Геннадий Малахов и Елена Проклова рассказывают о каких-то целебных примочках. По «России» идет что-то утреннее-позитивное. На ТВ Центре транслируется художественный фильм. На НТВ какая-то кулинарная передача...
Назад, к «Эху Москвы». Там каждые 15 минут – информационные выпуски, в эфир выходят корреспонденты с мест трагедий, звонят очевидцы произошедшего; руку на пульсе держит главный редактор Алексей Венедиктов. Я узнаю про перебои с мобильной связью, и по каким горячим телефонам можно звонить, и про то, где заторы на дорогах, а по каким маршрутам пущены бесплатные автобусы... Сколько погибших и в какие больницы отправлены пострадавшие. И что МЧС не подтверждает информацию о третьем взрыве на станции метро «Проспект мира». В студии появляется Владимир Васильев и отвечает на вопросы журналистов.
┘А тем временем в телевизоре, на главном канале страны, его очаровательный однофамилец Александр Васильев шутливо выговаривает героине насчет ее манеры одеваться. Невероятно. Взрывы в центре Москвы, первый – в непосредственной близости от Кремля, впору кричать «Караул!», а основное, можно сказать, средство СМИ – благостно и неинформативно. В столице ЧП и национальная трагедия – в «ящике» продолжается тишь да гладь.
В 12-м часу главный канал страны перешел от «Модного приговора» к правильному выбору рыбы в «Контрольной закупке». И только в полдень созрел для «Новостей» (из которых ничего нового я уже не узнала – разве что увидела в лицо главного прокурора Москвы Юрия Семина и приземляющиеся вертолеты МЧС на Лубянке и Крымском Валу). Зато телезрители увидели подробнейший репортаж на тему «Во всем мире террористы используют подземку для своих целей». С перечислением дат и стран.
Справедливости ради надо сказать, что «Россия» очухалась на час раньше – в 11 часов вышли «Вести», следом за ними «Вести-Москва». Хотя что значит – очухалась? И на одном, и на другом канале новости вышли по графику. Уж «городскому»-то каналу ТВ Центр, казалось бы, сам бог велел выходить с новостями если не каждые 15 минут, то хотя бы раз в час, но он всего лишь дал бегущую строку (на фоне репортажа о нетрадиционной постановке «Летучей мыши» режиссера Бархатова в Большом театре, шел в повторе «Постскриптум»): «Смотрите спецвыпуск новостей в 12.40». После информационных выпусков на «России» как ни в чем не бывало пошли заявленные в программе «Тайны следствия», на НТВ – бодренький «Суд присяжных». Хватит с меня параллелей, сказала я себе и вырубила «ящик». Однозначно – впереди радио и Интернет.
Обескураженность – вот чувство, которое возникает в подобные минуты от нашего телевизора. В первые часы после случившейся трагедии телевидение мало того, что не исполняло своих информационных функций – оскорбляло своих сограждан привычной веселенькой (или страшненькой, в зависимости от канала) сеткой вещания.
В связи с чем лично у меня – миллион вопросов. Почему наше ТВ такое неповоротливое? Чьей отмашки ждали руководители каналов, чтобы изменить сетку вещания? Почему не существует для телеканалов понятия вещания в режиме чрезвычайной ситуации? Не позор ли, что первый сюжет о взрывах в метро прошел в телеэфире CNN?
И, наконец, главный – на черта нужно такое телевидение?
