Иван Родин. На этой неделе Госдума примет президентский законопроект об антикоррупционной экспертизе всех нормативных актов. Как действующих, так и принимаемых – от федерального до муниципального уровней. Главными экспертами будут Генеральная прокуратура и Министерство юстиции. Вчера проект закона был рассмотрен профильным комитетом ГД. И, вопреки сложившейся традиции не трогать инициативы президента, документ отредактирован не просто технически, а даже концептуально.
Президент отправил в Госдуму проекты законов об антикоррупционной экспертизе и о новом прокурорском полномочии еще в конце мая. Глава государства постановил, чтобы и ныне действующие нормативные акты всех ветвей и уровней власти, и их проекты обязательно подвергались анализу с точки зрения возможной коррупции.
Работающее законодательство было отдано во власть прокурорской вертикали, а готовящееся – Министерству юстиции. Разрешили проводить экспертизы по выявлению коррупционных норм и общественности – как организациям, так и инициативным частным лицам. За собственный счет, конечно, и под обещание, что их мнение, может быть, будет учтено.
В законопроекте об экспертизе были даже прописаны признаки коррупции, возможные в нормативных актах. Президент предложил обратить внимание прежде всего на «необоснованно широкие пределы усмотрения», «возможность необоснованного применения исключений из общего порядка», а также на «неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям».
Первое чтение прошло в начале июня, а перед вторым возникла почти месячная пауза, необычная для президентских проектов. И, как оказалось, это не случайно. Вчера думский комитет по конституционному законодательству обсудил текст, подготовленный ко второму чтению, и принял к нему около десяти поправок. Что тоже в последнее время случалось нечасто. Например, все законопроекты Медведева по демократизации политической системы обсуждались быстро и практически без правки. А с очередным антикоррупционным законом опять выходит непросто.
Напомним скандальное обсуждение в конце прошлого года большого пакета по борьбе с коррупцией. Депутаты приняли к нему согласованные с кремлевской администрацией поправки, но в слишком категоричных формулировках по поводу годовой отсрочки с предоставлением чиновниками семейных деклараций. Президент этого не стерпел, собрал совещание в Горках и под прицелом телекамер устроил выволочку думцам, высказав претензии и первому замглавы АП Владиславу Суркову. И потребовал привести закон в приемлемый вид. Что и было сделано: годовая отсрочка осталась, но прописана она была более корректно. Как отнесется Медведев к новому факту редактирования своих текстов, сейчас предсказать трудно.
Среди прочего думцы покусились на концепцию президентского законопроекта. В первоначальном варианте документа было написано, что и в требовании прокуратуры, и в заключении Минюста «должны быть указаны выявленные в правовом акте коррупционные факторы и предложены способы их устранения». Дальше следовала фраза: «В случае если способ устранения коррупционного фактора не предложен, требование прокурора и заключение могут не рассматриваться».
Зампред комитета по конституционному законодательству Виктор Илюхин высказал мнение, что это делает невозможной антикоррупционную работу прокуратуры. Потому что у нее не хватит сил каждую свою экспертизу сопровождать, по сути дела, проектом поправок в проанализированный нормативный акт.
Глава комитета Владимир Плигин подвел черту: фраза о возможности органов власти и ведомств не рассматривать антикоррупционную экспертизу должна быть убрана. А после заседания на вопрос корреспондента «НГ», будет ли он согласовывать такую поправку с администрацией президента, ответил: «Это неудачная провокация». И еще раз твердо заявил, что как на заседании комитета решили, так и будет. Между тем Илюхин в беседе с «НГ» согласился: норма о необходимости представлять новые варианты нормативных актов вместо коррупционно-подозрительных была своего рода страховкой от того, что прокуратуре и Минюсту проверки могли бы заказываться сверху. Но, по его словам, это могло бы заблокировать работу прокуроров, и потому из двух зол выбрано меньшее.
