Демократия вместо воли Божией

Патриарх РПЦ – фигура сакральная в условиях либерализма XXI века.
Фото Камиля Айсина

События уходящей недели, несомненно, войдут в историю Русской православной церкви. Православные верующие России узнали имя Патриарха Московского и всея Руси. Патриарший престол – не кресло чиновника. Мало того что избранный Патриарх становится духовным лидером православных верующих России и других стран, где присутствует РПЦ. Предстоятель Церкви – фигура почти сакральная в условиях секуляризма и либерализма XXI века.

Не секрет, что многие православные люди склонны к монархическим настроениям. И чем больше либерализма в современной политической жизни, тем больше эта тяга к старому, дореволюционному миру. Для людей церковных раздражающей формулой нынешней системы власти стали слова Владимира Путина периода его президентства, когда он назвал себя «наемным менеджером». Вместо такого временщика противники демократии хотели бы видеть во главе государства, сиречь «православной державы», конечно же, помазанника Божия, царя или императора.

Понятно, что надежды монархистов на смену конституционного строя в России относятся скорее к области фантастики и мечтаний. Современное воплощение своих монархических идеалов они видят в институтах Русской православной церкви. Даже в словообороте, традициях и установлениях РПЦ слышны отзвуки, по выражению известного режиссера, «России, которую мы потеряли». Радетелям Святой Руси что-то слышится родное в церковных выражениях «Патриарший престол», «Святейший», «владыка», «благочиние». Обычаи рукоцелования, строгой иерархии, сохранившейся с царских времен, литургический чин, в котором видится отражение придворного византийского церемониала, – все это вызывает умиление монархистов.

Особенно яркий символ старого мира, отражение которого хранит Церковь, – фигура Патриарха. Сегодня Предстоятель Церкви для консерваторов выступает в роли современного самодержца. Он хранит старинные традиции православной Руси. Сакральная власть Патриарха – пожизненна. Его не надо переизбирать каждые несколько лет, ему нельзя объявить импичмент. Поэтому суждения Патриарха обладают непреходящей силой.

Единственное слабое место в институте патриаршества по сравнению с монархией – невозможность потомственного престолонаследия ввиду обязательного монашеского состояния Патриарха. Церковный устав предписывает избрание Предстоятеля путем голосования на Поместном Соборе. Важно, какой характер приобретает процедура избрания.

В этот раз ревнители святорусских традиций были разочарованы тем, как за последнее демократическое двадцатилетие Церковь поддалась влиянию светского общества. Величественный ритуал избрания главы Церкви вдруг обрел явственные черты предвыборной кампании, больше свойственный для голосования по кандидатурам главы государства. Все дни, пока шли Архиерейский и Поместный Соборы, СМИ разжигали интерес к сугубо церковным мероприятиям, раскручивая интригу выбора Патриарха даже там, где она слабо просматривалась. Несмотря на то что священноначалие хранило величественную невозмутимость, некоторые церковные деятели и публицисты развернули в печати яростную полемику друг с другом, отстаивая достоинства некоторых кандидатов. В ходе полемики о наиболее вероятном кандидате на Патриарший престол вдруг всплыло ненавистное консерваторам словечко «менеджер» с приставкой «кризисный». Несомненно, эти зримые признаки близости епископата и интеллектуального священства к «демократическому» дискурсу болью отозвались в сердцах ревнителей старины.

Особый накал эмоций, сопоставимый с переживаниями во время выборов в высшие органы власти государства, наблюдался вечером 27 января, когда журналисты у врат храма Христа Спасителя ждали оглашения решений Поместного Собора.

Разочарование консерваторов в Церкви как сакрализованном институте может способствовать росту противостояния внутри РПЦ. Епископат, лишенный поддержки оппозиционно настроенной паствы, будет вынужден искать еще большей близости со светской властью. С другой стороны, монашество, сельское священство и радикальные верующие уйдут в еще более глубокую, «диомидовского» типа, оппозицию. Кроме того, авторитарные идеи православно-патриотической оппозиции могут выйти из замкнутого круга церковной жизни, чтобы найти свое воплощение в широком контексте общероссийской жизни.