Ящик Пандоры для России

Только на восстановление Южной Осетии потребуются миллиарды бюджетных денег.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Война в Южной Осетии и Грузии всколыхнула эмоции, вызвала мощные патриотические, с признаками шовинизма, чувства в сердцах нашего народа. Достаточно послушать Михаила Леонтьева, чтобы ощутить на себе горячее дыхание ненависти. В сентябре можно ожидать мощную инъекцию псевдопатриотической апологии действительного со стороны людей прохановско-дугинского типа. Если почитать блоги, хотя бы в моей газете, то можно увидеть, что у многих так называемых «записных патриотов» блогосферы буквально сорвало крышу в припадке ностальгии по прошлому величию.

Представители этой «первой колонны», идеологически обслуживающей руководство, – всегда среди тех, кто в шовинистическом угаре одобряет неочевидные действия властей. Так было с требованием смерти троцкистско-бухаринской сволочи, расстрела паникеров и провокаторов, предупреждавших, что война с Гитлером на носу, бездумным одобрением ввода войск в Венгрию, Чехословакию, Афганистан. Они всегда одобряют любые репрессии против своего народа, будь то вейсманисты-морганисты или Солженицын. Всегда самым либеральным в их меню преследований инакомыслия является предложение лишить гражданства и выслать. Им очень хочется распространить агрессивный внешнеполитический курс на поиск, разоблачение и уничтожение «пятой колонны» внутри страны. Все это всякий раз выдается за патриотизм, поддержку курса на величие, надо полагать.

Однако всегда оказывается, подчеркиваю – всегда, так, что после смерти вождей и их курс подвергается беспощадной критике. Как ни странно, со стороны преемников прежде всего. Что, впрочем, и неудивительно, ведь они-то знают или догадываются об ошибке еще в момент ее совершения. Только боятся сказать об этом вслух.

Какое из решений прошлого выдержало проверку историческим временем? Введение однопартийной системы? Высылка Сахарова? Расстрел делегатов ХVII съезда партии или командного состава РККА? Оккупация восточноевропейских стран? Война в Афганистане? Поддержка национально-освободительного движения во всем мире? Расстрел забастовщиков в Новочеркасске? Вечное стремление «землю крестьянам раздать», будь то в Гренаде или Кабуле, всегда замешано на полном игнорировании интересов собственных крестьян. Потому что агрессивный интернационализм всегда требует усиления централизации власти и процедур принятия решений. Почти как в условиях военного времени.

За что были репрессированы и сосланы десятки миллионов крестьян и членов их семей в ходе поголовной коллективизации? Разве можно найти хоть в одной газете того времени открытое осуждение геноцида российского крестьянства? А всех, кто сомневался и «смел выйти на площадь в тот назначенный час», ожидало шельмование и преследование. Такова традиция. Традиция некритического «всенародного одобрения» действий власти. Нужно наконец-то понять, что в интересах России – подвергать скрупулезному анализу мотивы и последствия тех или иных решений высшего руководства. Это, конечно, должны делать политики и журналисты. Это их предназначение, их главная потребительная стоимость для общества. В отсутствие сегодня политиков, эта гражданская нагрузка почти целиком падает на пишущее сообщество.

Я считаю, что наши действия в ответ на развязывание войны Грузией были правомерными. Более того, в стиле Израиля в Ливане и Сирии, США в Афганистане и Ираке, а до этого еще и в Судане, у нас было легитимное обоснование желания уничтожить и подавить точки противника, угрожающие жизни наших граждан. Можно было почти легально уничтожить весь военный потенциал Грузии. И┘ отойти на исходные рубежи. Объявить встревоженным соседям из Украины и Прибалтики, что мы можем пообещать: вам бояться нечего, мы не будем бомбить ваши города, если не будет убийств российских граждан. Не тронете – можете не опасаться ничего. Эту логику в состоянии понять даже самые консервативные американцы.

Теперь о признании. Для меня это самый неочевидный шаг Дмитрия Медведева. Логика моих сомнений проста. Мы не признавали Южную Осетию и Абхазию 15 лет. Значит, это не соответствовало нашим национальным стратегическим интересам. Не могли такие разные люди, как Ельцин и Путин, случайно вести себя в этом вопросе одинаково. Нет, они не признавали эти республики совсем не случайно. Руководя таким сложным и противоречивым образованием, как Российская Федерация, оба наших президента понимали, что выполнить свою конституционную клятву о защите единства территории можно лишь, опираясь на принцип территориальной целостности. Принцип права наций на самоопределение в наших условиях несовместим с выживанием федерации. По крайней мере объяснить в те годы, почему чеченцы не могут жить отдельно, было нельзя. Кстати, Запад, скрепя сердце, но особенно после 11 сентября, признал легитимность использования любой силы в борьбе с чеченскими сепаратистами для обеспечения территориальной целостности.

Я беседовал со всеми ведущими западными дипломатами в Москве накануне признания независимости Косово. Все они говорили примерно одно и то же. Сценарий последующих действий был прописан понедельно, вплоть до учета пиков уличных протестов в Белграде с последующим принятием новой реальности. Все они в качестве реальной альтернативы ожидали признания Россией Южной Осетии и Абхазии. В конечном итоге взаимные претензии должны были бы аннигилироваться к взаимному удовольствию.

Но мы удивили. Россия не ответила. Не признала Южную Осетию и Абхазию. Для меня это совершенно очевидное подтверждение того, что признание сепаратистов не является нашим стратегическим приоритетом. Нас вполне устраивал мандат миротворцев и подвешенное состояние проблемы. Это в конце концов была головная боль Тбилиси.

И вот теперь, после провокации Саакашвили, мы, выступая вторым номером, действуя по навязанному сценарию, признаем сгоряча тех, кого не признавали на холодную голову. Я даже могу предположить, что Саакашвили, из ненависти к России и русским и будучи человеком не без способностей, как мальчиш-плохиш, решил сделать Главному Буржуину бесценный подарок – создать прецедент для последующей легитимизации растаскивания России по частям. Возможно, в этом и состоит миссия Саакашвили на этой земле. Он скоро уйдет, но удавшаяся провокация до конца дней будет греть его душу.

Наши лидеры неоднократно утверждали, что признание Косово откроет ящик Пандоры. Нас никто не послушал. Потому что США, Германии, Великобритании этот самый ящик Пандоры не страшен, там нет реального сепаратизма. Признанием Косово открывался ящик Пандоры для нас. Нет на земле страны, более всего способной пострадать от «принципа домино» в вопросах самоопределения наций. Так что его вскрывали скорее всего адресно.

Сейчас конъюнктура рынков и наших валютных запасов такова, что сила на нашей стороне, что и подтвердила Европа, продемонстрировавшая энергетическое миролюбие на своем саммите 1 сентября. Но что будет, когда бюджет станет дефицитным, а торговый баланс – с отрицательным сальдо? А это случится уже скоро, через пару лет. Колоссальные бюджетные обязательства растущего госсектора и монстров госкапитализма делают центральную власть уязвимой в глазах простых людей, электората. Я предсказываю рост сепаратистских настроений со стороны корыстных национальных элит, которые всегда склонны шантажировать центр в угоду своим материальным интересам.

Кадыров в Грозном ведет себя как король, вернее – шейх, раздаривая направо и налево «Лендкрузеры» футболистам и тренерам за победы в матчах чемпионата, четырехкомнатные квартиры и полмиллиона денег олимпийцам. Кто из губернаторов может себе такое позволить? В Амурской области одного любителя футбола немедленно сняли, как только узнали, что он поддерживает команду «Амур» за счет энерготарифа.

Конечно, мы являемся свидетелями компромисса между Центром и региональными элитами на Кавказе. Вы нам обеспечиваете порядок, отсутствие сепаратизма и правильное голосование, а мы вам – бюджетные ресурсы. При не очень пристальном внимании к тому, как они расходуются.

Как только элита столкнется с бюджетным напряжением, она перестанет быть лояльной. Это особенность региональной политики во всех странах, где этнические или религиозные меньшинства компактно проживают на той или иной территории.

Что мы теряли, если бы не признали эти республики? Деньги мы им и так даем. Теперь вот 10 миллиардов обещали. Они нам не дают ничего. Правда, в ресторане «Семифредо», в центре Москвы, я периодически натыкаюсь на никогда не унывающего лидера одной из теперь уже признанных республик в веселой компании, и, возможно, оплата его счета дает заметную прибавку в столичный бюджет. И все.

Мой ответ – ничего не теряли. После такого военного удара угроза возможного признания была бы более сильным переговорным ресурсом нашей страны в ее непростых взаимозачетах с Западом. Более того, в логике размещения в Европе своих элементов ПРО, на случай гипотетической угрозы со стороны Ирана, у нас появлялась возможность создать мощный военный укрепрайон в зоне конфликта. Поскольку враждебный, агрессивный и антироссийский характер тбилисского режима очевиден всем. Саакашвили не дает забыть об этом ни на день. Этого военного ресурса было бы абсолютно достаточно для гарантии безопасности Южной Осетии и Абхазии.

Не скажу, что видел своими глазами стратегии Запада о расчленении России. Но мне очевидно, что Запад не будет испытывать дискомфорта, если Россия будет дробиться. Ему удобнее мелкие партнеры, с ними проблем нет. Вся постсоветская история доказывает это. Так что идеологическая поддержка принципа самоопределения наций на Кавказе будет обеспечена бюджетными тратами.

К сожалению, я практически не вижу способов удержать страну от распада, если не осуществить ряд непростых шагов. Мне кажется, что без принятия всенародным референдумом новой Конституции, превращающей Россию в унитарное государство, в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе единство страны будет сохранить очень трудно. Сейчас, при том ресурсе всех типов власти, что имеются в распоряжении Кремля, и том патриотическом подъеме, что царит в умах сограждан, это сделать пока еще можно. И не стоить забывать, что де-факто последние годы наша страна жила по принципам унитарного государства в вопросах распределения бюджета и кадровой политики. И ничего.