Виктор Литовкин Генштаб признал, что в составе войск, которые участвовали в операции по принуждению к миру грузинских агрессоров, были и солдаты-срочники. До этого он отрицал такие факты или уходил от ответа на «неудобные» вопросы.
Об участии солдат срочной службы в боях в Южной Осетии сообщил 20 августа на очередном брифинге заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Анатолий Ноговицын. Правда, на таком же брифинге 19 августа он отказался публично говорить по этому поводу. «Это очень тяжелый вопрос, – сказал он журналистке, спросившей его о гибели срочников, – сразу не ответишь», – и предложил корреспондентке, подойти за разъяснениями после окончания мероприятия.
Но не признать очевидное было невозможно. СМИ опубликовали 18 августа, в понедельник, список погибших, в котором значились четыре фамилии рядовых солдат: Сергея Матрикала, призванного в армию Судиславским райвоенкоматом Костромской области, Олега Кусмарцева из города Сердобска Пензенской области, москвича Максима Пасько, призванного Царицынским РВК, и Дмитрия Бурденко из Стерлитамакского района Республики Башкортостан. Где и как получили СМИ этот скорбный список, неизвестно. На сайте Минобороны такого списка до сих пор нет. Ни погибших, ни раненых. Хотя тот же генерал Ноговицын уже сообщил, что погибли не 74 военнослужащих, как сообщалось ранее, а только 64.
Поразительно, в годы Русско-японской войны в начале прошлого века фамилии погибших и раненых регулярно публиковались царским военным ведомством в газете «Русский инвалид». Хотя от Маньчжурии до Санкт-Петербурга было гораздо дальше, чем от Владикавказа до Москвы. Да и средства связи были не такими совершенными.
Не ясно, на что надеялись некоторые военачальники, пытаясь скрыть очевидное, а еще, видимо, халатность и непрофессионализм своих подчиненных, которые не сумели, а на самом деле не хотели и не собирались отделить, отправляя под огонь, призывников от воинов контрактной службы. Видимо, сыграла свою роль короста круговой поруки, от которой наша армия никак не излечится.
Сентенция банальная, но ее почему-то не хотят понимать в военном ведомстве. Более того, там находятся люди в высоком генеральском звании, которые утверждают, что закон о воинской обязанности и военной службе позволяет привлекать срочников к боевым операциям. Но ни слова не говорят о том, что и бывший Верховный главнокомандующий президент России Владимир Путин, и бывший министр обороны Сергей Иванов, и начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных сил России генерал-полковник Василий Смирнов не раз публично заявляли, что призывников в горячих точках нет, их туда никто не направляет и в боевых действиях они участия не принимают.
Остается надеяться, что проблема, о которой идет речь, не останется без внимания министра обороны Анатолия Сердюкова. Если создавать новый облик Российской армии, то начинать, видимо, стоит и с решения морально-нравственных вопросов, которые не безразличны гражданскому обществу.
Дарья Гармоненко 