Алексей Арбатов: "Россия может остаться в гордом одиночестве"

Руководитель Центра международной безопасности Российской академии наук и член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Арбатов в интервью «НГ» оценивает причины и последствия для страны нынешнего противостояния России и Грузии.

- Алексей Георгиевич, если Россия признает независимость Южной Осетии и Абхазии и ответит согласием на просьбу к нашему руководству о присоединении к РФ, какими окажутся последствия этого шага для нашей страны?

– Если Россия признает независимость Абхазии и Южной Осетии, то Грузия заявит, что это акт аннексии. И путь в НАТО Грузии будет открыт. Для нее сделают исключение, скажут, что Грузия подверглась агрессии, что ее территориальная целостность была нарушена. Грузия станет членом НАТО, иностранные войска будут размещены на ее территории. Помимо прочего, Грузия будет оказывать всемирную поддержку террористам, сепаратистам и экстремистам на Северном Кавказе. Принять в свой состав Южную Осетию и Абхазию – все равно, что разжечь костер на заднем дворе. Кроме того, вполне вероятно, что государства СНГ Россию не поддержат. Поэтому прежде, чем предпринимать такой шаг, Россия должна провести консультацию с лидерами СНГ. И если выступать в таком качестве, то выступать коллективно, – как минимум в рамках СНГ. Если Россия окажется в одиночестве по такому важному территориальному вопросу, то, значит, и СНГ будет расколот. И в ШОС будет раскол, потому что Китай не очень разделает такую позицию. Поэтому в политике очень важно знать меру. Гуманитарная помощь, прекращение гуманитарной катастрофы, выдавливание грузинских войск из Южной Осетии – это все было в рамках международного права российских обязательств, и за это Россию вряд ли кто-то может упрекать сейчас. А вот если Россия продолжит удары по грузинской территории, по грузинским объектам, по населенным пунктам, и пойдет на признание Южной Осетии, Абхазии, то здесь мы можем потерять то моральное превосходство, которое сейчас имеем. Потерять как минимум в рамках постсоветсткого пространства.

– Какими должны быть наши шаги в сторону нормализации отношений?

– Очень важно активно создавать коллективные позиции в рамках международного сотрудничества. Потому что сегодня оказаться в одиночестве, даже в гордом одиночестве для России очень нежелательно. Что же касается независимости Южной Осетии и Абхазии – трудно представить себе, как и когда состоится их возвращение в состав Грузии, после всего, что произошло. Но в любом случае нельзя допускать никаких поспешных, эмоциональных решений. На НАТО нам влиять трудно, на Европейский Союз нам влиять трудно, но у нас есть ряд форумов – СНГ, ШОС, БРИК – где собираются министры иностранных дел. Так что и здесь неплохо бы обсуждать такие проблемы. Потому что при всем нашем нынешнем экономическом росте, усилившихся международных позициях, ни одно государство, даже США, не может бросить вызов всему миру. Россия не должна брать плохой пример с Америки.

– Могла Россия предотвратить конфликт? Почему ее миротворческая миссия закончилась войной?

– Россия свою посредническую роль, мне кажется, истолковывала неправильно. Просто от одной стороны к другой носить бумаги и передавать пакеты – это роль весьма пассивная. Я думаю, что Россия за эти 16 лет могла бы играть более активную роль: у нее было огромное влияние на Грузию, еще больше – на Южную Осетию. Если бы Россия сама разработала пакет соглашений, направленных на урегулирование конфликта, и заставила бы стороны под этим пакетом подписаться, то, наверное, трагедии не произошло. Например, американцы на Ближнем Востоке в конце 70-х годов тоже были посредниками между Египтом и Израилем. И заставили подписаться под Кэмп-Дэвидскими соглашениями обе стороны конфликта. И с тех пор на Синайском полуострове мир. Вот такого рода миссию Россия не выполнила.

– Вместо этого раздавали паспорта и делали двусмысленные заявления в парламенте. То есть, выполняя миротворческую функцию, Россия открыто поддерживала одну из сторон конфликта.

– Это верно. Все-таки Россия, выполняя посредническую функцию в политическом плане и миротворческую – в военном, конечно, была не равноудаленной стороной. Но это было и связано с общей политикой Грузии. Грузия заняла достаточно враждебную позицию по отношению к России, а в 1999 году вышла из ОДКБ и после подала заявку в НАТО. Да, Россия формально была посредником, но, конечно, фактически она не могла одинаково относиться к двум сторонам. Дело в другом. Россия должна была все-таки предвидеть, что в конечном итоге ситуация взорвется и последствия взрыва будут очень тяжелые – в любом случае. Россия должна была быть ведущей стороной. Не в смысле ведущего на КВН, которой шутит и предоставляет слово сторонам, а ведущего в эскадрильи, когда один самолет ведет за собой другие. Вот такую роль Россия должна была выполнять. Но, видимо, были причины, по которым она не заняла такую позицию.

– Какие?

– Можно только догадываться. Например, несогласованность действий власти. Единственная легитимная платформа должна была все-таки опираться на принцип территориальной целостности Грузии, как и всех стран СНГ. И Россия должна быть гарантом территориальной целостности Грузии. Россия в принципе это признавала, но признавала так – время от времени, чисто формально. А ведь любая договоренность могла – и должна была! – опираться именно на этот принцип. Провозгласив его, можно было отстаивать де-факто и де-юре особый статус Южной Осетии. Видимо, такого рода платформу и пакет во властных структурах согласовать не удалось.

– Какими могут оказаться последствия войны для России?

– Моральные – конечно, очень тяжелые. Впервые за сотни лет Россия и Грузия воюют друг с другом. Политические последствия будут зависеть от России. Если она будет четко выдерживать линию операции по принуждению к миру, заявит, что стремится восстановить статус-кво, что выдавит грузинские войска, но дальше не пойдет, и потом посадит все стороны за стол переговоров, то, я думаю, в долгосрочном плане это России пойдет на пользу. Престиж России сильно вырастет в окружающем мире. Но если же будет поставлена цель смены режима, то последствия будут для России плохими. Смена режима – это дело грузинского народа. Уже сейчас мы видим, что Россия в Совете Безопасности осталась в меньшинстве. Даже Китай занял нейтральную позицию. Так что России это надо иметь в виду. Она останется в меньшинстве в окружающем мире. И нас никто не поддержит, так как у многих стран СНГ имеются аналогичные проблемы. Россия может утратить моральную высоту, если пойдут жертвы среди гражданского населения Грузии. Пока общество поддерживает позицию России. При всем трагизме потерь среди миротворцев они только сплачивают нас и не вызывают недовольства. Но если вся эта история выльется в новую тяжелую войну, то ситуация будет меняться.

– Помог бы избежать войны смешанный состав миротворческих сил?

– Да, наверное, грузины не осмелились бы нападать на западно-европейский или американский миротворческий контингент. Но Россия считает этот регион зоной своих жизненных интересов, и, поскольку Дагомысские соглашения предусматривали присутствие только России как третьей стороны, Россия считает, что она не имеет никаких оснований отдавать регион под международную опеку.

– В результате Россия не смогла удержать от войны регион.

– Не смогла, да.

– И, значит, ее расчет был плохим. Или его не было вовсе.

– Да, выходит, что миротворческая операция не удалась. Но прежде всего – из-за преступной авантюры Саакашвили и его окружения. Теперь Россия восстанавливает статус-кво.

– Какими могут оказаться последствия конфликта для Грузии?

– Не исключаю, что Грузии придется распрощаться с претензиями на Осетию после этих варварских действий. Надо было об этом думать заранее. Наверное, Грузия думала, что они очень быстро своей войной все решат: но такой вариант всегда выглядит хорошо на бумаге, а на деле получается с точностью до наоборот. Я не исключаю, что в конечном итоге мирное взаимоприемлемое урегулирование будет принято, но мне трудно себе представить после всего, что произошло, что Южная Осетия согласится остаться в Грузии.