Александра Самарина. Вчера экспертное сообщество собралось в Александр-хаусе, чтобы обсудить проблемы общественного политического телевещания. Фонд эффективной политики Глеба Павловского проанализировал состояние современного российского ТВ и пришел к малоутешительным выводам. Каналы не смогли перестроиться, чтобы работать в новом формате власти, и не соответствуют потребностям общества.
Собравшиеся вели себя крайне осторожно. Разговор поэтому изобиловал недомолвками. Пришли не все. Главный редактор журнала «Политический класс» Виталий Третьяков пояснил – резкие высказывания в адрес телевизионщиков могли привести оратора к отлучению от экрана.
Он так и сказал: большинство людей откажутся участвовать в дискуссии, потому что могут лишиться приглашений на каналы. Сам Третьяков предпочел выступить по сокращенному варианту, не вдаваясь в откровенность по поводу закулисья ТВ. О чем прямо заявил коллегам по круглому столу.
Аналитическая записка, подготовленная к обсуждению, составлена была весьма обтекаемо. Самая тревожная тенденция обозначена максимально мягко: «Возник по-своему уникальный разрыв («ножницы») между информационной повесткой российской прессы, радио и интернета, с одной стороны, и российского телевидения, с другой. Большинство тем, дебатируемых в прессе, практически не отражаются на информационных и содержательных приоритетах телеканалов». Руководители телеканалов, в свою очередь, постоянно сетуют на снижение доли зрительской аудитории. На отсутствие интереса у зрителей к информационным программам.
Между тем, приводят авторы документа данные TNS Gallup Media, в апреле по всей России 36% участников телеизмерений имели доступ в интернет (в Москве – 54%). Интернетом пользуются дома в среднем 29% россиян. «Эти люди ежедневно фиксируют – и вынуждены как-то объяснять себе! – разрыв между двумя информационными рядами, осуществляя выбор того, которому они готовы доверять. При этом легко выявляется негативная корреляция между пользованием интернетом и продолжительностью, а также качеством просмотра телеканалов».
Политический контент нашего ТВ, отметил Глеб Павловский, не меняется: он сложился в период первого президентства Путина – «в условиях абсолютно расколотого общества Путин был единственным предложением, и дальше репортажи о нем превратились в информационную заставку о всех действиях власти. Президент Путин стал очень удобным для всех тех, кто мог ничего не делать, присваивая его авторитет». Такой формат, по мнению эксперта, «сегодня выглядит довольно смешно, наложенный на президента Медведева. Самые блестящие путинские форматы выглядят вторичными для Медведева, поскольку у него другая стилистика, другая манера вести себя, разговаривать, он не мастер хлесткой реплики и, видимо, никогда им не будет». Поэтому возникает, отмечает Павловский, «некая негативная сравнительность – Медведев не может действовать внутри формата Путина естественным для себя образом».
Директор Института прикладной политики Ольга Крыштановская предложила выход из положения – «мозговую атаку»: «Люди говорят не о своей личной позиции, а анализируют ресурсы... И в конце концов после конфронтации наступает период, когда люди начинают вырабатывать консенсус...» Крыштановская ссылалась на полезный американский опыт. Однако никак не пояснила при этом, откуда возьмется плодотворная дискуссия в условиях довольно ограниченного круга кочующих из программы в программу одних и тех же комментаторов. Сегодня достаточно включить любой канал, и в каждом «политическом» ток-шоу мы увидим один и тот же состав экспертов.
Между тем главная проблема российского телевидения вовсе не в том, что не найдена форма общения со зрителем. Стиль тоже важен, разумеется, и в отсутствие содержательной дискуссии он становится все более истеричным. Дискуссия возможна только между разномыслящими экспертами. Прежде чем приводить к «общему знаменателю» гостей, надо их правильно отбирать. По принципу компетентности и готовности к спору по существу. Что сегодня просто исключено – экспертов, позволяющих себе критиковать действия властей, не допускают на экран.
Главный редактор газеты «Время новостей» Владимир Гуревич уверен, что такая ситуация чревата неприятностями для власти. И речь идет уже не политическом телевидении или его отсутствии. Глянцевая картинка, отмечает эксперт, накладывается на иное восприятие действительности гражданами, озабоченными, к примеру, растущей инфляцией. Соотнося реальность с благостными репортажами со свиноферм, люди остаются без внятного комментария, что всегда чревато социальной напряженностью.
Телевидение не отвечает задаче модернизации страны, считает президент института национального проекта «Общественный договор» Александр Аузан. Добавим: оно архаично в своем стремлении к «консенсусу» с властью. Поскольку сегодня, похоже, сама власть заинтересована в переменах. И на телевизионном поле, в частности. Вопрос в том, насколько готова она к публичным дискуссиям. К расширению круга их участников. Поскольку развлекательные программы в случае обострения социально-экономических проблем не помогут с ними справиться. Надо прежде всего отказаться от понятия запретных тем. Например, инфляции. Очень скоро людям потребуются объяснения. Пока неясно, насколько востребованы будут рекомендации экспертного сообщества и во власти, и на телевидении. Пока они даже четко не сформулированы.
Дарья Гармоненко 
