Екатерина Барабаш Когда меня спрашивали «Кому ты отдашь свой голос на выборах?», я загадочно улыбалась. Я знаю, что мой голос не всегда приятен, порой он резок и сварлив, но он мой. Я могла им поделиться, я могла нести его наперевес, как оружие, я могла даже его продать, но отдавать за просто так не собиралась. Но это я так думала. Как оказалось, политическая борьба распорядилась иначе. Охота на мой голос началась, как только на нее была выдана лицензия.
Загудели охотничьи рожки, насторожились охотничьи собаки. «Единая Россия» первой развесила красные флажки, недвусмысленно дав понять, кто есть «наше все» государства Российского. Ни у меня, ни у моего голоса не было сомнений в том, кому уж точно мы не отдадимся. ЕР была в этом списке первой. Отчасти именно потому, что именно она организовала настоящую травлю моего голоса. Она хотела быть милой насильно, она доказывала, что без меня меня женить законно, она пыталась завладеть моим голосом, как Мефистофель – душой Фауста. Разве что бессмертия не обещала, да ведь с теми райскими кущами, что она сулила, и бессмертия не надо.
Мой голос, надо сказать, был непреклонен и отбивался от правящей любви как мог. Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь┘ Однако и тут мы не совпали с руководящим мнением. Пастырь подписал всю паству на услугу, от которой нельзя отписаться. Услуга, как и полагается медвежьей, работала топорно, но, в отличие от классической медвежьей, эффективно. Увидев, что моим голосом нельзя овладеть полюбовно, медведи выстроились свиньей и пошли в психическую атаку. Стало страшно. Впервые мой спрятавшийся было от страха голос не побоялся себя обнаружить, когда мы увидели на улице огромную растяжку, где уверялось, что «Москва голосует за Путина». Мы с голосом почувствовали себя гастарбайтерами в родном городе. Попытались предложить властям разные варианты – тогда мы еще надеялись, что без меня меня не женят. Нам объяснили, что отныне только так и можно.
Потом мы увидели, что мы такие не одни. Что есть еще голоса, готовые если не возвыситься, то хотя бы что-то прошептать. Мы приветствовали смельчаков, организовавших интернет-ресурс www.zaputina.ru, где на главной странице Путин с обрезанным черепом недобро смотрит вдаль, а основной запутинский ролик представляет собой пятиминутное выступление щекастого парня с собственной брошюрой «За Путина» в руках и нахальными интонациями вечного комсомольского дилера. Опечатка по Фрейду – конечно, я хотела написать «лидера». Помнится, давным-давно, еще в прошлой жизни, очень похожий на него правильный юноша исключал меня из комсомола. Кстати, через несколько лет он оказался на зоне.
Но сначала нам показалось, что молодой человек развернул хитрую антипутинскую кампанию (в глубине души я и по сей час хочу так думать). Представьте себе – практически официальный интернет-ресурс, призванный собрать под единороссовские знамена всю продвинутую часть пользователей. Знаете, сколько миллионов проголосовало на нем за Путина? К полудню воскресенья – 91 685 тысяч человек. При том, что против Путина на сайте www.protiv-putina.ru на тот же момент проголосовало 15 198 человек. То есть всего в пять раз меньше, чем «за». И это учитывая тот факт, что открытие «запутина» сопровождала мощная рекламная кампания – в отличие от доморощенного «против-путина». Несмотря ни на что, поздравляю создателей якобы запутинского сайта с блестящей подрывной кампанией – не побоялись показать, насколько невелика поддержка «Плана Путина» среди населения. Ну а ролик «День шакала» под музыку Малера, где выродки, называющие себя демократами, выкрикивают «Нам нужна другая Россия!», – это просто находка. Умри – лучше не придумаешь. Даже «бешеными псами» называть не надо, и так ясно, кто они есть такие.
Мой голос заметался. Последние две недели его рвали на части. От отчаяния он даже начал прислушиваться к ЛДПР, но тут вышел страшный Жириновский и принялся терроризировать мой голос требованиями «Не врать! Не бояться!» и собственным пожеланием «Я хочу, чтобы старики умирали достойно». Но умирать, даже достойно, нам пока не хотелось, и голос подавленно умолк.
За два дня до выборов лидер СПС Борис Немцов предпринял последнюю решающую атаку на мой голос. Голос даже дрогнул и изогнулся знаком вопроса – «а может, и правда...». Правда, мы так и не поняли, почему, если ты против «Единой России», то должен проголосовать только за СПС? Протестное голосование ведь подразумевает поддержку любой непроходной партии. Показалось, что правые сильно, даже нахально лукавят.
Мой голос сначала печально сник. Потом, ближе ко 2 декабря, он начал дрожать – то ли от волнения, то ли от страха. Он слишком ослабел, чтобы отдаться кому-то осмысленно, но бездействовать он тоже не мог – все-таки он у меня довольно активный и громкий. Я как могла берегла его, но в субботу, 1 декабря, накануне судьбоносного воскресенья, он исчез. Пропал с самого утра. Я осталась одна. Я даже не могла его позвать – нечем. Я искала его по квартире – может, его порвали на куски и мне удастся эти куски собрать? Выглянула на всякий случай на лестницу – там стояли угрюмого виды бородатые мужчины с урной в руках. Они звонили в двери к пенсионерам и инвалидам. Я хриплым шепотом попросилась тоже справить гражданскую нужду. Я не смогла проголосовать по-настоящему ответственно – право голоса у меня было, но не было самого голоса. Его спугнули, дружно заманив, а потом так же дружно показав, что он ничего не решает. Я думаю, что сейчас отсиживается где-то с миллионами таких же, как он┘
Дарья Гармоненко 
