Подарок коммунистам и антикоммунистам

На Первом канале начался показ 7-серийного художественного фильма «Тихий Дон». Экранизацию одного из лучших произведений ХХ века начал 15 лет назад Сергей Бондарчук, однако итальянская продюсерская фирма, вложившая деньги в картину, обанкротилась, и пленки были арестованы за долги. Многие годы материалы фильма были недоступны, да никто и не знал, где они. Наконец, два года назад материалы нашлись. Федор Бондарчук, сын режиссера, взялся за доработку, монтаж и озвучание незаконченной ленты отца.

Премьера «Тихого Дона» состоялась 7 ноября, недавно еще красный день календаря, очередную годовщину Октябрьского переворота. Активисты-коммунисты, отметив теперь уже свой праздник, приникли к экранам телевизора. Интересно, думали ли они в тот момент о том, что «Тихий Дон» Михаила Шолохова – произведение по сути глубоко антисоветское? Трагическая история донского казака Григория Мелехова, сожранного стальными челюстями революционной молотилки, показала весь ужас революции и всю несостоятельность «коммунизма в действии». По силе, мощи, трагической безысходности, по тому, как показана полная несовместимость коммунистических идей с жизнью, «Тихий Дон», отмеченный впоследствии Сталинской премией, был куда опаснее для еще не окрепших советских умов, нежели, скажем, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Но в представлении многих и многих «Тихий Дон» был и остается «правильной» книгой – не зря, мол, Сталин лично ограждал Шолохова от нападок рапповцев, претендовавших на полный идеологический контроль над советской литературой. Да и Сталинскую премию роман все-таки получил. Вершиной признания стало присуждение Шолохову Нобелевской премии за «Тихий Дон».

Получается, что выбор даты премьеры – 7 ноября – вольно или невольно сыграл на руку всем – и тем, кто по-прежнему верит в необходимость и справедливость Октябрьской революции, и тем, кто давно разуверился, а то и вовсе в это не верил.

Еще задолго до того, как фильм вышел на экраны, защитники чистоты русской культуры развернули виртуальный марш протеста под условным и вечным слоганом «Руки прочь!». Многие уже успели обвинить фильм в кощунстве – кто-то возмутился тем, что казаки говорят по-английски (почему никого не раздражает, когда шекспировские герои говорят по-русски?). Кто-то – тем, что главную роль отдали гомосексуалисту. Кто-то – вообще тем фактом, что незаконченную работу выдающегося режиссера доделали по новым, современным лекалам. Новый «Тихий Дон», законченный Федором Бондарчуком в стиле современного блокбастера, хоть и сдобренный вкрадчивым закадровым голосом Никиты Михалкова, «русскости» фильму не добавил. Компьютерно расцвеченные пейзажи, лубочная яркость казацкой жизни отлакировали материал, который успел снять Сергей Бондарчук. Так что в определенной мере этот фильм стал также «подарком» для латентных участников «Русского марша». По некоторым предварительным данным, рейтинг первой серии «Тихого Дона» составил по Москве 19,9%, доля – 42,3%.

Получить предложение от иностранных инвесторов сделать экранизацию великого романа тогда, в 1980-е, для советского режиссера было невероятной удачей. Пусть даже и загнали Бондарчука в жесткие рамки, потребовав отдать главные роли зарубежным актерам и заставив все донское казачество в фильме говорить по-английски. Это нам сейчас, особенно тем, кто помнит блистательную и точную экранизацию Сергея Герасимова, кажутся странными и инородными многие и многие моменты бондарчуковского «Тихого Дона». Многих возмущает и потешает тот факт, что на роль мужественного и страстного Григория Мелехова был выбран убежденный гей-символ мирового кинематографа Руперт Эверетт. Не вижу в этом ничего ни крамольного, ни удивительного. Хороший актер на то и хороший, чтобы его личные качества и пристрастия умирали на съемочной площадке. Руперт Эверетт – актер красивый и безусловно талантливый. Другое дело – достичь той диковатой мужественной силы, что чуть ли не током била от Петра Глебова в фильме Герасимова, Эверетту оказалось не под силу. Да и Дельфин Форест – Аксинья для донской казачки непростительно выморочна и слишком накрашена. Трудно представить себе настоящую Аксинью, легкой походкой фланирующую по станице от реки с явно пустыми ведрами. Полные субтильная француженка не потянула бы (тут поневоле вспомнишь Элину Быстрицкую – вот уж попадание точнее некуда). Странно видеть, как замужняя Аксинья расхаживает по улицам простоволосая, с распущенными роскошными, до пояса волосами. Но не надо забывать, что фильм был рассчитан по большей части на иностранную аудиторию, а уж ей-то скрупулезное следование правды казацкого быта менее всего интересно.

Продолжение темы: Счастье, что Шолохов не дожил до этого