Иван Родин. Депутаты снова погрузились в проблемы русского языка. Без особого успеха сразившись с названиями иностранной валюты в речах чиновников, на этот раз они озаботились применением иностранных терминов в документах. Еще в Госдуме прошлого созыва был принят закон о русском языке как государственном, теперь же думцев заботит адекватность великого и могучего в финансовой сфере. На специальном круглом столе «Финансовые инновации и судьба русского языка: IPO, деривативы, секьюритизация – всех этих слов по-русски нет?», состоявшемся вчера на Охотном Ряду, неоднократно подчеркивалось: объем финансового рынка России стал настолько значительным, что пора бы наконец определиться с русским значением используемых там терминов.
Круглый стол собрал заместитель председателя думского комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков. Он произнес вступительную речь, задав направление дискуссии. По словам Аксакова, «около двух третей населения России хотели бы принимать участие в фондовом рынке», а значит, полагает он, надо быстрее упорядочивать его терминологию. Депутат призвал «не отрицать англицизмы», но в то же время «сделать так, чтобы они все-таки были понятнее людям». Для оживления круглого стола заместитель председателя банковского комитета предложил присутствующим адекватно перевести понятие «секьюритизация активов». Народ, а в зале собрались примерно пополам финансисты и лингвисты, тут же начал судорожно пытаться выдать что-то похожее, но по-русски, и оказалось, что это не так просто. Героем дня стал помощник депутата Олег Иванов, выступивший чуть ли не с настоящим научным исследованием данной проблемы и сумевший предложить подходящий вариант. Однако наибольший интерес публики вызвала сообщенная им причина депутатской озабоченности вторжением в русский язык многочисленных англоязычных терминов.
Причина эта оказалась банальной: дело в деньгах. Например, та самая пресловутая «секьюритизация активов» на русском рынке составляет примерно 5 миллиардов долларов в год. При этом, сообщил докладчик, поскольку данная операция, представляющая собой превращение неликвидных ценных бумаг в те, которыми можно торговать, во всем мире подлежит надзору контрольных органов государства, то российским финансовым властям предстоит перевести примерно 300 терминов. Весь же рынок ценных бумаг, активно развивающийся сейчас в нашей стране, требует укоренения в русском языке примерно 1000 терминов. Помощник депутата Анатолия Аксакова при этом дал понять, что адекватный перевод заимствований – это не пустая блажь.
По его словам, Гражданский кодекс РФ подразумевает, что при заключении договоров используемые в нем слова должны пониматься буквально, то есть главное значение имеет грамматическое толкование договора. В настоящее же время, посетовал Олег Иванов, «когда заключается сделка, то в договоре иностранных слов так много, что люди в прямом смысле не понимают, о чем же идет речь». По поводу же термина «секьюритизация активов» докладчик привел поразительный пример. Как оказалось, российские чиновники иногда даже не знают, как пишется тот или иной заимствованный термин. Например, когда в 2004 году одна группа разработчиков составляла программу развития рынка ценных бумаг, то она употребляла слово «секьюритизация» с твердым знаком. Однако в последнее время в тех бумагах, которые приходят из правительства, это слово стало писаться уже с мягким знаком. «Начали выяснять, в чем же дело, и оказалось, что просто работу над программой передали в другое ведомство, а там это слово пишут по-другому», – отметил докладчик.
Финансисты и лингвисты, принявшие участие в круглом столе, тут же разделились на два лагеря. И если, положим, генеральный директор ММВБ Алексей Рыбников призывал делать термины понятнее, то вот заместитель директора Института русского языка Леонид Крысин убеждал собравшихся, что с процессом интернационализации терминов ничего не поделаешь. А речь завкафедрой русского языка одного из факультетов МГУ Марины Сидоровой вообще вызвала в зале изумленные восклицания. Она сообщила, что нынешние студенты, вынужденные вбивать себе в голову многочисленные термины, порой не знают и не могут назвать самых обычных понятий и предметов. По ее словам, зазубривание англоязычных финансовых понятий и их дальнейшее использование больше всего напоминает «шаманский танец с бубном».
