Александра Самарина Бывший День международной солидарности трудящихся, официально поименованный ныне Днем весны и труда, столица отметила тремя маевками. Самой массовой оказалась профсоюзно-единороссовская, не многим уступала ей коммунистическая. Лидеры ФНПР от души покритиковали федеральные власти за все сразу: и за «позорное» повышение МРОТ на 15%, и за не работающий на экономику Стабфонд... Слушатели, как правило, старались побыстрее уйти – если единороссы еще что-то упоминали в беседе с корреспондентом «НГ» о собственном энтузиазме, то профсоюзные активистки московских предприятий, усталые женщины среднего возраста, особенно не скрывали, что выйти на митинг «начальство приказало». Всего поучаствовало в акциях около 43 тысяч человек. Из 13 миллионов москвичей.
Что и говорить – убогое зрелище. На всем лежит печать неуместной торопливости. Вот скорым шагом прошли колонны, вот подрались – и тут же были растащены по углам акаэмовцы с националистами, вот политики необыкновенно смело вступаются за бюджетников. А вот вам, пожалуйте, оппозиция: елозит на теплоходе по Москве-реке под стенами Кремля, а главный лидер ее, посмеиваясь, крутит в руках кубинскую сигару. Ничего не имеем против кубинских сигар, но в сочетании с небрежно накрытым столом и ярким весенним солнцем смотрелась она пародией.
А торопливость вот в чем: ведь раньше самым сладким был момент усаживания на стол. После прогулки, с полным осознанием того, что завтра не надо спешить на работу. И можно «позволить себе». А хозяйки знали, что, перемыв к ночи горы посуды, они тоже никуда поутру не побегут. Собственно, это праздничное тяжелое послевкусие и составило вчера главное впечатление у миллионов россиян.
Государственная Дума не пожалела никого: единым росчерком пера депутаты 24 декабря 2004-го лишили соотечественников майских каникул. Что по значимости вполне сравнимо с запретом на рождественские. Логику отыскать в думской инициативе было невозможно. Помнится, говорилось много о вреде затяжного пьянства. Однако тогда же это самое мероприятие было узаконено десятидневными зимними отгулами. Между тем весной выпивки естественным образом прерывались приятными сельхозработами. Зимой не прерывались вовсе. В прошлом году власти так и не решились запретить народу ринуться по весне на лоно природы. Может, помнили о пенсионерских бунтах?
Можно было бы понять нынешних манифестантов, если бы они вышли под лозунгами: «Верните праздник!», или – «Дума, отдай назад выходной!», или – «Вам – Канары круглый год, нам – хотя бы огород!» Под такими плакатами любой расписался бы. И пришел бы, наверное, на площадь. Заметим: ни одному политическому лидеру (а каждая партия, подразумевается, мечется в преддверии выборов в поисках электората, словно в поисках лишнего билетика) это и в голову не пришло. Между тем политическая практика последнего времени даже не намекает уже, а открыто демонстрирует: только естественным образом возникающие насущные нужды могут заставить население выйти на улицу. И добиться своего. Как это было, например, в истории с водителем Щербинским.
Вспомним: ждали раньше «майских» как манну небесную. Полную трудов праведных на шести одичавших за зиму сотках. Единственной пережившей советскую власть получастной собственности. Хорошие хозяйки хватали с подоконников подросшую рассаду, плохие – доставали из чуланчиков шезлонги, и – все в сад! А наиболее продвинутые граждане задумывались в этот день о высоком: например, о международной солидарности. О том, что неплохо бы потребовать у собственного правительства тех самых прав, которых уже добились их собраться по профессии в других странах. А заодно – вступиться за еще более угнетенных. Например, за иммигрантов.
Кому адресовалось нынешнее действо? И какой солидарности – с кем, против кого дружили манифестанты? Как в лучшие советские времена, шли скудные колонны, зачем-то требующие перекрытия улиц и усиленной охраны.
Идеологическая сумятица в мозгу организаторов породила многие нелепости майских «торжеств». К примеру, спичи ораторов коммунистического митинга пересыпаны были тезисами о происках «гостей России» против русского народа. Кстати, 1 мая выяснилось, что у КПСС родился преемник: и им оказалась вовсе не КПРФ, а, напротив, «Союз правых сил». Оказывается, теперь уже «СПС – ум, честь и совесть нашей эпохи». Лидер этой структуры объяснил участие своей партии в мероприятии вообще весьма заковыристо. Он призвал к солидарности представителей малого и среднего бизнеса и менеджеров среднего звена. Поскольку эти люди много работают, а значит – являются трудящимися, то и СПС считает Первомай своим праздником – так объяснил журналистам Никиты Белых.
Наверное, деятели «Союза» не слишком надеялись, что простые бюджетники, пришедшие на демонстрацию, с зарплатой в 100 долларов (академику Велихову привет!) посочувствуют «средним менеджерам» с зарплатой под тысячу зеленых (еще один привет академику), – сразу после кратких речей либералы рассредоточились по шести речным трамвайчикам и начали трехчасовое плавание по реке, стараясь не удаляться далеко от Кремля.
Впрочем, бюджетникам было не до менеджеров и выразителя их интересов лидера СПС. Бюджетники угрюмо возвращались в Москву после лихорадочной посадки огурцов, дурея в пробках и вспоминая, что завтра в метро опять будет толкучка за проездными.
Никуда не торопились вчера в столице только депутаты Государственной Думы. У них началась так называемая «региональная неделя». Подразумевается, что в поте лица трудятся они далеко от Москвы.
Накануне 1 мая ВЦИОМ поинтересовался у граждан: что означает для них этот праздник? И выяснилось, что классовое чутье у населения безнадежно утрачено. Только 4% респондентов изъявили готовность в этот день выйти на улицу, чтобы принять участие в митингах и демонстрациях.
