Алан Цхурбаев В течение года практически весь Беслан требовал наказания для высокопоставленных лиц, которые должны ответить за гибель 331 человека в результате захвата боевиками школы № 1 и штурма ее правительственными силами. В течение года жители Беслана пытались донести до страны ту правду, которая им известна, но их мало кто слышал. Матери Беслана долго требовали встречи с президентом России, и наконец, когда они уже стали угрожать пешим походом до Москвы, Путин пригласил бесланских женщин к себе на 2 сентября. Оскорбленные датой встречи, назначенной на траурные дни, когда родные погибших должны бы быть в Беслане, рядом с могилами своих детей, и самим фактом приглашения вместо приезда президента в Беслан, женщины все же согласились отправиться в Москву.
Матери Беслана за прошедший год одержали несколько побед. Именно под их непрерывным натиском прокуратура была вынуждена признать использование в штурме бесланской школа огнеметов. Именно они снимали на любительское видео показания 10-летнего мальчика, утверждающего, что он лично доставал спрятанное заранее боевиками оружие из-под сцены актового зала. Эти показания были переданы следствию, впрочем, следствие продолжает настаивать на своей версии случившегося.
То, что матери Беслана все же добились встречи с президентом России, создало прецедент для всей России. В этом огромное отличие трагедии в Беслане от захвата «Норд-Оста», с которым часто проводят параллели, и других подобных трагедий. Бесланские женщины, потерявшие своих детей, стали реальной силой, с которой власти вынуждены считаться. Видимо, и в отставке президента Северной Осетии Александра Дзасохова их активность сыграла свою роль. Официально Дзасохов ушел по своей воле, «уступая дорогу молодым политикам», но в Северной Осетии для всех очевидно, что Беслан полностью перечеркнул политическую карьеру Александра Дзасохова. «Визитной карточкой» Дзасохова, по словам одной из бесланских женщин, осталось новое кладбище в Беслане и 330 могил.
Начало судебного процесса по делу Нурпаши Кулаева, единственного задержанного живым участника захвата школы № 1, стало важнейшим этапом в деле выяснения правды о трагедии. По ходу процесса гнев потерпевших и родственников погибших постепенно менял направленность: от террориста к властям. Официальная версия произошедшего практически не подтверждалась показаниями потерпевших и с первого дня начала давать одну трещину за другой.
Много важнейших и принципиальных подробностей, не известных ранее, прозвучали на всю страну. Почему с террористами так и не вышли на переговоры, хотя они этого так требовали? Почему по зданию с живыми заложниками стреляли танки? Почему за три дня так и не было создано подобие хоть какого-нибудь штаба и кто все-таки начал штурм школы? Ответов пока нет, но вопросы уже заданы.
В Беслане тем не менее говорят о том, что правда, даже высказанная вслух и опубликованная на страницах газет, не влечет никакой реакции. Стенограммы с заседаний суда, холодящие кровь читателей, не имеют никаких последствий, оставаясь только лишь документальным свидетельством кошмара. Это подтверждается и работой парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане. Итоговый доклад комиссии переносится уже много месяцев. Вначале назывались конкретные даты обнародования результатов расследования, сейчас не делается и этого. Остается предполагать, что комиссия во главе с Александром Торшиным подошла к тому рубежу, после которого речь должна идти об ответственности очень высокопоставленных лиц, поэтому финальный доклад и «буксует».
Одно из последних заявлений Торшина вызвало в Северной Осетии даже не гнев, только смех. Согласно ему, Кулаев выжил для того, чтобы публично в суде обвинять в трагедии российские власти, отвлекая внимание от террористов. В этом, по его мнению, «миссия Кулаева».
Нередко на форумах различных интернет-сайтов можно найти высказывания, что бесланскую школу захватили сами осетины и что терроризм в Северной Осетии поддерживается на государственном уровне. Кто-то пожмет плечами, а кто-то останется в полной уверенности, что так оно и есть. После теракта Северная Осетия находилась в шаге от новой войны с Ингушетией, и эта угроза еще далеко не миновала. Но мести, которой все так ждали и боялись, не произошло. В Беслане поняли, что людей стравливают чужими руками. Впрочем, последствия теракта еще могут стать очень трагическими, хрупкий мир еще не становится тверже. 14 лет относительной стабильности в отношениях между осетинами и ингушами после конфликта 1992 года теперь перечеркнуты Бесланом – если не навсегда, то еще на долгие годы. Пафосные сообщения о сдаче оружия населением обеих республик далеки от реальности. Спустя год после теракта мужчины в Беслане остаются в том же напряжении, что и в сентябре прошлого года. Школы в Ингушетии накануне годовщины взяты под особый контроль.
Год траура в Северной Осетии закончен, но остается боль трагедии, обостряемая неудовлетворенностью результатами расследования.
Дарья Гармоненко