Александра Самарина Вчера в информационных агентствах появилось важное заявление – о намерении руководства страны коренным образом изменить свою политику на постсоветском пространстве. А заодно – внести коррективы в развитие партнерских отношений с Западом: «Цель состоит в том, чтобы отношения Москвы с Вашингтоном и европейскими структурами на территории бывшего СССР приобрели цивилизованный характер». «НГ» попыталась выяснить, что стоит за этим заявлением и почему оно облечено в анонимную форму. В Кремле прокомментировать документ отказались, предложив прислать письменный запрос на имя руководства пресс-службой.
Высокопоставленный кремлевский источник, на которого ссылается информагентство, объяснил причину перемены курса: «Суть нового направления политики заключается не в том, чтобы восстановить некое влияние России, якобы утерянное в результате оранжевых революций. Его и не было, были только зря потраченные деньги и воровство российского газа... Россию не устраивает положение, при котором она фактически субсидирует экономику ряда стран, поставляя им энергоресурсы по убыточным для себя ценам, а народы там по-прежнему голодают. Именно такие ситуации и создают почву для оранжевых революций, после которых для народа мало что меняется, зато новые правители, по крайней мере некоторые из них, получают – напрямую или скрыто – зарплату от американцев».
Аноним признает, что Россия и сама допустила серьезные ошибки: в 90-е годы, занимаясь собственными проблемами, совершенно запустила вопрос укрепления Содружества. И вот, с горечью замечает источник, как только дела на этом участке начали налаживаться, возникли ЕврАзЭс, ОЦАС, ОДКБ, ЕЭП и ШОС, обнаружилось, что «наши соперники не дремали. Пример тому – ГУУАМ, созданный в противовес альянсам с участием России». Далее следует еще один упрек в адрес западных партнеров, касающийся провозглашенного Грузией и Украиной намерения создать содружество демократий Балто-Черноморско-Каспийского региона. Высокопоставленный чиновник называет этот процесс «очередной попыткой Запада создать противовес российской политике на постсоветском пространстве».
Далее проясняется, какой путь взаимоотношений со странами Запада автор выступления считает цивилизованным: «На постсоветском пространстве фактически идет борьба без правил. Россия хочет эти правила установить, причем это должны быть цивилизованные правила игры». Интересующихся подробным перечнем правил источник отсылает к одному из последних интервью заместителя министра иностранных дел РФ Григория Карасина.
Своими соображениями о том, что стоит за решительными заявлениями анонима, с «НГ» поделился директор Института стратегических исследований Станислав Белковский: «Это констатация того факта, что Кремль проиграл свое постсоветское пространство, и кардинального изменения роли России на пространстве бывшего СССР. Когда Путин пришел к власти, Россия была ключевым игроком и источником легитимности постсоветских режимов. За 6 лет правления ее роль снизилась – непосредственным источником легитимности стал Вашингтон. Сегодняшняя правящая элита живет как бы вне истории. Из обломков Советского Союза, ставших государствами случайно, возникли полноценные государства с новыми элитами. Кремль откровенно проспал этот процесс, который и вызвал оранжевые революции – а вовсе не происки США».
Корреспондент в беседе с политологом предположил, что анонимная форма изложения может объясняться нежеланием конкретного чиновника ссориться с партнерами, которых он поучает. «Никогда Кремль не пойдет на открытый конфликт с Вашингтоном, и за всем этим, – согласился Белковский, – сквозит безумный страх. Путин всегда может заявить, что это не было его личной точкой зрения. Потому что экономические интересы людей из окружения Путина завязаны на Вашингтон».
Анонимные угрозы реализованы не будут, уверяет Белковский: «А то, что Россия перешла из второй лиги в третью, то есть превратилась из региональной державы, которой она была еще при Ельцине, в обычную периферийную страну и по своему геополитическому статусу ничем не отличается от Казахстана и Украины, это прямая вина Кремля, который не имел своей политики на постсоветском пространстве».
Между тем частое использование источником термина «цивилизованный» в заявлении о смене курса заставляет предположить, что нынешний этап взаимоотношений России с Западом нельзя назвать никак иначе, как варварским – поскольку именно этот этап в развитии человечества предшествует цивилизации. Напомним: словом «варвары» (barbaroi), по мнению составителей словаря Брокгауза и Ефрона, греки называли всех не принадлежавших к их народности, придавая ему оттенок пренебрежения: «Впоследствии германцы и другие народы Запада, желая обозначить грубость, жестокость и вообще низкое культурное развитие восточных народов, называли их тем же именем». С Брокгаузом и Ефроном согласен Ожегов, чей Толковый словарь характеризует варварство как «грубость, дикость нравов, бессмысленное разрушение культурных ценностей».
Возникает вопрос: можно ли считать началом новых, цивилизованных отношений анонимное заявление высопоставленного чиновника, полное программных установок насчет смены курса и упреков в адрес партнеров по международной арене? Очевидно, что российская сторона пока не решается сделать первый шаг по пути перестройки отношений на цивилизованный лад, о чем свидетельствует сама форма изложения.
Сегодня Кремль, замечает Белковский, «просто демонстрирует обиженную мину при проигранной игре, а то, что это делается от имени анонимного источника, свидетельствует о непонимании того факта, что только то высказывание имеет ценность и смысл для мирового сообщества, которое сказано лично президентом, а все эти анонимные источники могут быть сырьем для политологов, но никогда они еще не были инструментом для реальной политики. Политика делается от первого лица».
За комментариями «НГ» обратилась к начальнику управления президента по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами Модесту Колерову. Корреспондент поинтересовался: не кажется ли его собеседнику странной анонимная форма обращения российского руководства к лидерам мировых держав? «Не кажется», – ответил Колеров. И пояснил, что вообще это «общепринятая мировая практика» в подобного рода делах. Корреспондент попробовала уточнить: не является ли автором цитируемого агентством сообщения он сам? Последовали глубокая пауза и печальный вздох. После чего Модест Колеров сначала уклончиво («это вопрос дипломатии»), а потом и более решительно («нет, не я!») отрекся от сенсационного документа.
