Наталья Меликова О письме мастеров культуры
– Константин Николаевич, на днях опубликовано обращение деятелей науки, культуры и искусства, поддерживающих приговор по делу ЮКОСа. Большинство из них, кстати, являются членами или сторонниками «Единой России». Письма 30-х годов, в которых решительно осуждали врагов народа, эта акция не напоминает?
– Если речь идет о демократическом обществе, то должны быть представлены обе точки зрения. И я считаю, что мнение директора музея ГУЛАГа и руководителя театра «Модерн» более мотивированно и ничуть не менее значимое, чем мнение, например, Лии Ахеджаковой, дословно заявившей: «Ходорковского не знаю, сути дела не знаю, но есть у меня ощущение, что человек хороший».
– А вы как считаете, Ходорковский – хороший человек?
– Вы знаете, по каким причинам я это комментировать не буду. Я просто считаю, что мнение авторов письма, опубликованного в «Известиях», более мотивированно. Они это делали от себя. Почему вы не считаете, что Ахеджаковой мнение навязали? Это вопрос двойных стандартов. Я один из создателей пропагандистской машины ЮКОСа, с чего вы решили, что там ничего не навязывают? (Ранее Костин заверил корреспондента «НГ», что он не принимал участия в подготовке «письма 50» (см. «НГ» от 29.06.05), хотя молва приписывала эту акцию именно ему. – «НГ»).
О ЮКОСе
– Вас называют организатором пикетов у Мещанского суда против Ходорковского и Лебедева┘
– Я не имею к этому никакого отношения.
– Учитывая то, что произошло с вашей супругой, у вас нет желания мстить вашим бывшим работодателям?
– Нет. У меня есть желание, чтобы восторжествовала справедливость.
– А она восторжествовала, когда Пичугин получил 20 лет, а Ходорковский и Лебедев по 9?
– Вы говорили про мой личный случай, который касался меня лично. И судя по тем доказательствам, о которых я знаю, да.
О связях с Сурковым
– Вас считают человеком Владислава Суркова. Как часто и по каким вопросам вы консультируетесь с ним?
– Я думаю, что все политические партии так или иначе взаимодействуют с Управлением внутренней политики, которое курирует Владислав Юрьевич. Просто «Единая Россия» взаимодействует с Сурковым чаще, потому что является на сегодняшний день наиболее влиятельной политической силой. Насколько это удобно для партии, это вопрос не ко мне, а к руководству партии. Я сказал, что сказал.
– Что вы подразумеваете под взаимодействием?
– Консультации.
– Консультации по каким вопросам? Как голосовать?
– Нет.
– А пиар-стратегию обсуждаете?
– Не думаю, что Суркова интересуют такие детали.
О будущих выборах
– Какие технологии политпиара вы собираетесь использовать для увеличения числа сторонников партии?
– Что вы имеете в виду под политпиаром? Политическую рекламу, например, мы не собираемся использовать. До конца 2005 года.
– А в 2006-м?
– И в 2006-м. Мы ее будем использовать только в период избирательной кампании.
– То есть к досрочным выборам в Госдуму вы не готовитесь?
– Совершенно понятно, что эта тема актуализируется теми оппозиционными политическими силами, которые уже не знают, что бы еще сказать. Идеологии у них нет. Они занимаются только политической и технологической риторикой. Добром, как показали выборы 2003 года, это не заканчивается.
Об идеологии и структуре «Единой России»
– А вы считаете, что у ЕР есть идеология?
– Конечно. Если бы у партии не было идеологии, то я не думаю, что она пользовалась такой высокой поддержкой, особенно в межвыборный период.
– Владислав Сурков недавно заявил «Шпигелю», что многие вступают в партию, не разделяя ее основных принципов.
– Сурков об этом сказал, и я с ним, конечно, согласен. Но я вас уверяю, и в ЛДПР, и КПРФ много людей, которые пошли туда из-за карьерных соображений. На Западе тоже огромное количество тех, кто вступает в партии по карьерным соображениям. Партии должны реализовывать идеи новых возможностей и социальных лифтов. Вопрос в том, чтобы люди вступали не только из-за карьерных соображений, а выбирали себе идеологию. Я вас уверяю, у нас существует процедура, гораздо более осмысленная, чем в других партиях. Любая партия старается увеличить численность, но наша задача – не просто арифметическое увеличение, а привлечение осмысленных сторонников в ряды партии.
– Какие главные задачи сейчас стоят перед партией?
– В конце октября – начале ноября будет съезд, к этому времени должна быть подготовлена программа партии. Это сейчас главная задача. Сейчас уже есть план заданий по тематике программы.
– Кто работает над программой?
– У нас есть программная комиссия. Мы привлекаем экспертов, в частности Институт общественного проектирования (среди его учредителей главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев и депутат ГД Владимир Плигин. – «НГ»). В сентябре основные части программы будут обсуждаться в региональных партийных организациях.
– Сейчас активно обсуждается тема третьего срока президента.
– Я считаю, что идет постоянный разогрев этой темы. Сейчас много других задач, о которых я вам уже сказал.
– А президент может стать членом «Единой России»?
– Это вопрос к президенту. Лично я считаю, что будущее политической системы России, в том числе и «Единой России», – это партийный президент. Закономерным результатом политической реформы, как мне кажется, станет то, что президент будет представителем крупной политической партии, поддержанной народом.
– Левое и правое крылья в «Единой России» – это тоже форма получения дополнительных процентов поддержки?
– Они были всегда.
– Но почему-то прежде о себе старались не напоминать┘
– Они просто теперь об этом заявили шире.
– Зачем все-таки понадобилось искусственное разделение партии?
– Одна из задач партии – формирование и консолидация патриотической национально ориентированной элиты. В разное время, в разных странах были партии, которые становились основой дальнейшего развития политической системы. В нашей стране это «Единая Россия». И так называемые левые единороссы, и правые единороссы подчеркивают, что они члены «Единой России». У них есть общая идеология и общая программа. Но у всех этих людей разные жизненные истории и разные взгляды. Сейчас «Единая Россия», на их взгляд, лучшая партия, в рамках которой можно осуществить свою политическую деятельность. Политическая дискуссия внутри партии важна для организации партийной элиты.
О конкурентах
– Кого вы считаете конкурентами «Единой России»?
– Серьезный политический конкурент – это КПРФ, у которой есть идеология, есть достаточно крепкие региональные партийные организации, в значительной степени преодолевшие кадровый кризис, который у них был после выборов 2003 года. КПРФ, как я считаю, отберет на предстоящих выборах электорат, который на выборах 2003 года шарахнулся к «Родине».
– А «Родину» вы конкурентом не считаете?
– Когда вы боретесь с партией, ядерный электорат которой составляет 10 процентов, а привлеченный может быть еще больше, это настоящая борьба. КПРФ – это серьезная старая партия, которая имеет ресурсы для роста. Правда, и там есть центробежные силы, стремящиеся к беспринципному объединению с оппонентами. Если эта позиция возобладает, то она, конечно, похоронит КПРФ на несколько политических циклов. Тем не менее в своем настоящем виде КПРФ – серьезный конкурент. «Родина» не конкурент на сегодняшний день, я не вижу предмета борьбы. Хорошо бы, если бы у Рогозина помимо политических амбиций была еще и какая-нибудь идеология, внятная программа, а не смесь русских народных и китайских народных сказок. Что происходит сейчас? Региональная структура разваливается, и это уже не скрыть. Молодежная организация сшивается просто белыми нитками. У вас же читал. Потом проверил, действительно, правда. Думская фракция разваливается. Нет такой политической силы, как «Родина».
– А партии правого спектра?
– Там, к сожалению, стремительно идет процесс распада и маргинализации. Некоторые штрихи к портрету. Ирина Хакамада, например, решила объединиться с НБП. Я просто прочитал их программу. Такие тезисы не снились даже Гитлеру. Например, интеллигенции надо запретить иметь детей, потому что интеллигенция России как класс не нужна. Вы можете зайти на сайт и все проверить. Недавно с удивлением узнал, как у них называется руководитель регионального отделения. Гауляйтер. С этими людьми решила объединиться Хакамада.
– Чем вы объясните поражение «Единой России» на выборах в некоторые региональные парламенты?
– Есть территории, где «Единая Россия» набрала меньше голосов, чем она набрала на последних парламентских выборах. Везде причины разные. Но доминирующая одна – появление некого регионального непартийного блока, который, как правило, объединял различных местных политиков под популистскими, а порой и сепаратистскими лозунгами.
– А к работе местных единороссов у вас нет претензий?
– Они не всегда работали хорошо.
– Как вы будете увеличивать число сторонников?
– У меня были неплохие учителя. Они строго-настрого в самом начале моей деятельности политтехнолога говорили мне, что нет таких хитрых манипулятивных приемов и методов. Нельзя что-то такое изобрести для народа, чтобы в один миг стать популярным. У народа есть ожидания, мысли. А для того, чтобы в «Единой России» наши граждане увидели именно ту силу, на которую можно рассчитывать, я буду делать все от меня зависящее.
– Что именно?
– На ваш вопрос о наших ноу-хау я отвечать не хочу. Вы спрашиваете про предмет политической конкуренции.
О личном
– Если про ноу-хау нельзя, может быть, скажете, cколько партия собирается потратить в этом году на пропаганду?
– В прошлом году, согласно данным Минюста, партия потратила на пропагандистскую деятельность более 68 млн. рублей. В этом году будет небольшое увеличение.
– А у вас какая зарплата?
– Сейчас скажу. (Звонит секретарю и просит принести справку из бухгалтерии. Через некоторое время секретарь приносит пакет с надписью «конфиденциально».) Вы первый журналист, который видит этот документ. (Показывает копию приказа, согласно которому его ежемесячный оклад составляет 64 тыс. руб.)
– 64 тысячи рублей – это все, или у замглавы исполкома «Единой России» есть дополнительные надбавки?
– Я еще неопытный партийный аппаратчик и пока не очень хорошо знаком с системой оплаты моего труда.
Не подписавшая «письмо 50»
История с письмом деятелей науки и культуры, поддержавших приговор Платону Лебедеву и Михаилу Ходорковскому, обрастает новыми подробностями. Выясняется, что не все мастера искусств согласились ставить свои автографы под этой петицией. Так, инициаторы данной кампании обращались за автографом к поэтессе Белле Ахмадулиной. Расчет был, вероятно, на то, что она недавно получила госпремию – 5 млн. руб. – и потому не откажется выполнить ответственное государственное поручение. Однако Белла Ахатовна ничего подписывать не стала.
Вот как Белла Ахмадулина прокомментировала «НГ» свою позицию.
– Я сначала даже не знала совершенно, о ком идет речь. И не понимала, что я должна сделать. Я вообще не понимаю в этих делах. Я не знаю, что это такое. А всякому заключенному я сочувствую. Так мне велено. Но я совершенно не знаю, чем они занимались. Я не в курсе дел. Может быть, он не виноват? Поэтому я могу только сочувствовать.
