Анастасия Корня Любовь Слиска, первый вице-спикер Госдумы
═
То, что президент приехал в Останкино, действительно знак серьезной озабоченности. Это совершенно нормальная реакция президента – хозяина страны. Доступ к эфиру, конечно, нужен – как же тогда общаться с населением. Ведь всю страну не объедешь, а присутствие в средствах массовой информации – самый эффективный способ общения с массовой аудиторией. А шансы у оппозиции получить доступ к телеэфиру есть. На выборы пойдут, конечно, не только две партии, так что состязательность все равно будет.
═
Сергей Глазьев, лидер движения «За достойную жизнь», депутат Госдумы
═
Если бы телецентр в Останкино как основной символ выстраиваемой в России путинской вертикали сгорел дотла, власть и ее прислуга лишились бы основного инструмента воздействия на подсознание масс. Сейчас благодаря той лжи и гнусности, которая мощными потоками эфирных часов льется из чуть не сгоревшего объекта, Кремль довольно успешно промывает мозги донельзя запутанному реформами населению. Приезд Путина на пожар вызван паникой и страхом, который поселился в умах служителей агитпропа.
Потеря телевидения для них равносильна потере власти. Они узнали, что горит одна из аппаратных Первого канала, и им стало вовсе плохо: в 9 вечера могли не выйти в эфир новости, перетирающие подробности очередных путинских визитов и инициатив. А корреспонденты, работающие на полях, не смогли бы показать стране счастливых бабушек, дедушек, инвалидов и социально незащищенных граждан, которые восторгаются государственными преобразованиями. От этих новостей – в основном на Первом канале и канале «Россия» – уже тошнит. Люди начинают понимать: все, что им говорят в прайм-тайм по госканалам, – мерзкая и недопустимая ложь. Она может вызывать только отторжение и ненависть к тем, кто заказывает такие новости. Телевизионные начальники в регионах в отличие от федеральных лжецов (не берется в расчет НТВ, ТВЦ и Третий канал) понимают, что несут ответственность за информирование населения, за будущее страны, и выдают в эфир то, что им говоришь. Поэтому победа на выборах единого кандидата от народно-патриотической оппозиции зависит не только от доступа к центральным ресурсам.
═
Сергей Иваненко, заместитель председателя партии «Яблоко»
═
Конечно, телевидение – ключевое средство массовой информации, и многие специалисты, которые занимаются политикой не только в России, но в Европе и Америке, считают выборы телевизионными. Понятно и объяснимо, что контроль над телевидением для власти – вопрос номер один. Выстраивание вертикали власти было бы неосуществимо без этого контроля. Но для объединенной демократической оппозиции вопрос о телевидении – тоже вопрос номер один. В ее внутренних дискуссиях о приоритетах «Яблоко» занимает жесткую позицию относительно борьбы за свободу слова, за свободу СМИ, за то, чтобы сформировать в обществе нетерпимое отношение к тому, что основные национальные телеканалы контролируются из одного кремлевского кабинета.
═
Валерий Богомолов, секретарь Генсовета Единой России
═
Без телеэфира сегодня не может никто – оппозиция ли это или партия парламентского большинства. К сожалению, телевизионный эфир у нас достаточно жестко регулируемый. Журналист может быть честнейшим человеком, но если люди, стоящие за экраном, манипулируют информацией, то его работа будет искажена и будет ложиться в определенный ряд, отвечающий интересам именно этих людей. А что касается оппозиции, то я думаю, что у нее возможность доносить свою точку зрения через телевидение все-таки есть. И я уже много раз говорил, например, Геннадию Зюганову: давай сравним, сколько раз я бываю на экране, а сколько – ты. Так что все не так печально, как представляется.
═
Иван Мельников, первый зампред ЦК КПРФ
═
Не пожар в Останкино, а ежедневные выпуски новостей на общероссийских телеканалах показывают, какое значение Кремль придает телевидению. После того, как власть фактически растоптала условия для нормальной дискуссии с обществом и категорически отказалась прислушиваться к оппозиции как выразителю мнения миллионов граждан, телевидение стало единственным способом общения власти с гражданами. Это общение – одностороннее, а потому стало способом государственной пропаганды и манипуляции общественным сознанием и как результат фактически главным способом удержания власти. А пожар в Останкино – просто символ и карикатура. Символ того, что власть на наших глазах сгорает, и карикатура на президента, который не скрыл своей обеспокоенности и приехал в Останкино, хотя в свое время проигнорировал куда большие беды и трагедии. Никто не должен иметь монополии. Но все ведущие политические силы должны иметь право на представление своей точки зрения. За это мы боремся.
═
Алексей Митрофанов, депутат Госдумы, фракция ЛДПР
═
Путин получил звонок от человека, плотно с ним работающего, с просьбой туда приехать. Тот человек позвонил, потому что находится в сложных отношениях с другим человеком, чья студия выгорела. И когда случился пожар, он просто испугался. Поменять график главы государства может только звонок на мобильный. Этот случай показывает не столько роль телевидения, сколько тех, у кого есть мобильник президента.
═
Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы
═
Стратегическими ресурсами удержания власти в стране становятся два – нефть и телевизор. Вся политическая и экономическая жизнь все больше превращается в борьбу за контроль над нефтью и телевидением. Таких примеров в мире достаточно, но кончаются они всегда одним – деградацией и крахом государства. Поэтому меня, конечно, этот приезд на телевидение удивил. Надеюсь все-таки, что нам хватит ума не пойти этим путем до конца. Оппозиция должна драться за будущее страны, которое невозможно в том числе и без свободы слова, в том числе – на телевидении. Поэтому, безусловно, это должна быть одна из важных задач оппозиции.
Дарья Гармоненко 