Ада Горбачева – Леонид Михайлович, когда террористы потребовали, чтобы вы приехали к ним, они знали, кто вы такой, и, очевидно, собирались вести какие-то переговоры?
═
– Я не знаю их истинных намерений. При первом же разговоре по телефону они сказали, что знают мою биографию и знают, что я делал. Одновременно они почему-то не хотели со мной встретиться один на один, а требовали, чтобы мы явились к ним вчетвером: Аслаханов, президент Ингушетии, президент Северной Осетии и я.
═
– Все сравнивают ситуацию в Беслане с захватом комплекса на Дубровке. Но там террористы были смертники, а эти пытались потом спастись.
═
– Они себя вели точно так же, как террористы, захватившие Театральный центр на Дубровке. Но там мне удавалось нормально говорить с Бараевым. Эти хуже, чем бараевцы.
═
– У вас впечатление, что они договариваться и не хотели?
═
– Сколько раз я ни спрашивал, чего они требуют, ответ был один: «Приходите вчетвером». А так быстро всех собрать не удавалось. Президента Ингушетии не было, а Аслаханов прилетел вчера (3 сентября. – «НГ»). А Зязикова вообще не было. Не понимаю, почему террористы выбрали именно этих людей, к которым относились абсолютно отрицательно. И все четверо мы разных национальностей. Группа террористов – интернациональная, среди них было девять арабов, негр и один славянин. Это выходит за рамки российско-чеченского конфликта. Цель кампании – столкнуть Осетию и Ингушетию. Это продуманное действие, которое было направлено на то, чтобы разжечь войну на Кавказе.
А насчет того, что террористы пытались бежать... Они, как и захватившие «Норд-Ост», готовы были умереть, но не хотели умирать.
═
– Почему они не давали детям пить?
═
– И есть не давали, и лекарства. И объясняли, что заложники сами не хотят ничего брать, объявили сухую голодовку, потому что поддерживают террористов. Я спрашиваю: «И дошкольники сухую голодовку, и годовалый младенец?» – «Да. Не приносите ни еды, ни питья, ни лекарств, они не возьмут ничего вашего». Такой вот уровень разговора. Но я и другие все снова и снова старались выходить на контакт с террористами, чтобы они не замыкались в своей скорлупе, не принимали разные решения. Впрочем, решение у них было одно – убивать заложников.
═
– Ладно, не хотели принимать питье и пищу извне, но ведь в школе был водопровод.
═
– Заложникам сказали, что вода там отравлена. В какой-то момент они мочили в воде рубашки и тряпки и бросали их заложникам – одну на четверых.
═
– А сами террористы ели?
═
– Так же, как и террористы в «Норд-Осте», ели финики.
═
– Вы говорили в интервью из Беслана, что дети могут выдержать без еды и питья только восемь дней.
═
– Да. Восемь-девять дней. Потом погибли бы.
═
– Вы видели много катастроф...
═
– Каждая трагедия ужасна. «Норд-Ост» – это было ужасно. А захват заложников в больнице в Буденновске... А потом бандиты с песнями возвращались домой. И к чему это привело? Если бы в Беслане были выполнены требования террористов, завтра захватили бы школу или детский сад в другой точке России, в любой стране. Террористы бы поняли, что, используя детей, можно схватить человечество за горло. Нормальный человек никогда не пойдет на убийство детей. С другой стороны, ради спасения своего ребенка родители сделают что угодно. Они не готовы принести их в жертву ради решения глобальных проблем. Отцы и матери в Беслане говорили, что, если будет штурм, они встанут между штурмующими и террористами. С другой стороны, когда одному из руководителей этого города по фамилии Мансуров, у которого есть ингушские корни, террористы предложили отпустить его детей, он ответил: «Только вместе со всеми». К счастью, оба его ребенка оказались живы.
Говорят, что сейчас началась третья мировая война – между человечеством и террористами. Я согласен с этим.
Дарья Гармоненко 