Владимир Страхов СО СМЕШАННЫМ чувством интереса, удивления и досады я прочитал напечатанную в "НГ" статью доктора юридических наук Валентины Лапаевой "Пролетарии умственного труда, объединяйтесь! Нужна партия в поддержку российской науки".
Интереса - потому что автор этих строк уже много лет (по крайней мере с 1992 г.) принимает участие в различных акциях в поддержку российской науки, опубликовал немало публицистических статей о ее нынешнем положении. Удивления - потому что в свое время в международной газете "Наука и технология в России" (# 5, 1995) я уже выдвинул идею создания политической партии "В защиту разума и культуры", которая должна защищать интересы науки, культуры, образования и здравоохранения, не претендуя на приход к власти. Эта идея высказывалась мною и позднее. Однако в последние годы я пришел к убеждению, что идея создания такой партии (или любой другой, состоящей только из ученых; В.Лапаева предлагает создать "Партию поддержки российской науки") не только нерациональна, но и вредна, и вот по каким причинам.
Во-первых, основная масса ученых аполитична (эта аполитичность сформировалась еще в советскую эпоху), и игнорировать этот факт - значит быть утопистом.
Во-вторых, среди политически активной части ученых есть люди самых различных взглядов, сторонники и КПРФ, и "ЯБЛОКА", и ЛДПР, и "Союза правых сил", и других партий.
В-третьих, если политическая партия создается, то она volens-nolens должна будет участвовать в разного рода избирательных кампаниях, выдвигать своих кандидатов и бороться с кандидатами от других партий. Она должна будет в той или иной форме бороться за власть - именно в этом и состоит смысл существования любой политической партии.
Но из всего этого однозначно (в силу известной поговорки "Сказав "а", надо говорить "б") следует, что политическая партия ученых, во-первых, не сможет быть массовой и потому никогда не сможет преодолеть 5-процентный барьер на парламентских выборах; во-вторых, не сможет обеспечить консолидацию активной (в политическом плане) части ученых; и в-третьих, будет вынуждена отвлекаться от основной проблемы защиты интересов российской науки на решение совсем иных проблем. Поэтому на самом деле нам, на мой взгляд, нужна не политическая партия ученых, а общероссийское общественное движение "За возрождение российской науки".
Действительно, в рамках этого движения, которое в основном должно быть нацелено на лоббирование интересов российской науки, а не на борьбу за власть или за утверждение той или иной идеологии, смогут участвовать (и помогать общему делу) представители различных политических партий - от КПРФ до "Союза правых сил". Идея такого движения может быть положительно встречена и подавляющим большинством аполитичных ученых, и теми, кто потерял надежду на поддержку науки президентом (не сказавшим ни слова о ее нуждах в своем Послании Федеральному собранию в 2000 г.) и правительством.
Что же касается досады, то она связана вот с чем. Для автора этих строк несомненно, что знаменитое изречение Иммануила Канта "В каждой науке столько истины, сколько в ней числа" может быть (и даже - должно быть!) перефразировано следующим образом: "Мера убедительности любой публицистической статьи определяется тем, сколько в ней числа"; конечно, при этом речь идет о числах, относящихся к предмету статьи. Между тем в статье В.Лапаевой, две трети которой представляют собой характеристику нашего сегодняшнего общества и государства, нет ни одного числа, а есть лишь одни общие слова. Поэтому автор данной заметки считает необходимым восполнить этот пробел и назвать некоторые количественные показатели, характеризующие нынешнее положение российской науки.
Так вот, объем реального финансирования научных исследований в России сократился с 1990 г. не менее чем в 20 раз. В официальных справках обычно указывается, что финансирование науки уменьшилось в 12-15 раз. Здесь налицо одна казуистическая деталь: не принимается во внимание, что в 1990 г. начисления на зарплату равнялись всего 7%, а ныне они составляют свыше 35%. Кроме того, резко выросли коммунальные платежи (свет, вода, теплоснабжение и т.д.), которые ранее не превышали 3-5% от бюджета научных учреждений, а ныне достигшие примерно 15%. Если это все учесть, то и получится приведенное выше снижение финансирования.
Реальная зарплата ученых сократилась в 6-7 раз. Выступая на общем собрании РАН в мае 2000 г., президент РФ Владимир Путин сказал: "Средняя зарплата по РАН такая маленькая, что я не буду ее называть". Как выяснилось из доклада главного ученого секретаря РАН академика Н.А. Платэ, она составляет 1700 руб. в месяц, что больше официального прожиточного минимума по России, но меньше того прожиточного минимума по Москве, Санкт-Петербургу и Новосибирску, который называют общественные центры.
Число работников сферы науки в России сократилось с 2 млн. в конце 80-х гг. до менее 800 тыс. в 2000 г. На протяжении 90-х гг. за рубеж выехали не менее 50 тыс. ученых. Средний возраст докторов наук в стране достиг пенсионного возраста (60 лет), кандидатов наук приблизился к 55 годам; приток молодых специалистов, окончивших вузы и начинающих научную деятельность, уменьшился более чем на порядок.
Материально-техническая база науки в последние 8-10 лет фактически не обновлялась, средний возраст научного оборудования составляет около 15 лет (для сравнения: в развитых странах Запада он равен 7 годам). Применяемая в российской науке компьютерная техника в массе своей на порядок слабее той, которая используется в науке в развитых странах Запада. Информационное обеспечение научных организаций России (книгами, журналами, конференциями и т.д.) сократилось примерно в 4-5 раз.
К этому необходимо добавить, что из-за нищенской заработной платы основная масса ученых России вынуждена подрабатывать на стороне и что значительная часть научных сотрудников, прежде всего старшего поколения, находится в состоянии нервного и даже физического истощения.
Из всех приведенных цифр, безусловно, становится очевидно, что победившему в России хищническому капитализму (вспомним слова, сказанные в январе 1998 г. Яковом Уринсоном, тогдашним министром экономики: "Капитализм в России победил окончательно и бесповоротно!") наука абсолютно не нужна. Это подтверждается и тем фактом, что доля частных инвестиций в науку, как говорилось на парламентских слушаниях в 1999 г., составляет лишь 6% от общего объема финансирования науки.
Но отсюда следует, что знаменитый лозунг "Так больше жить нельзя!" надо сделать лозунгом основной массы российских ученых, которые должны (просто обязаны!) объединиться в общероссийском общественном движении "За возрождение российской науки". Ждать чего-либо ни от властей предержащих, которые уже много лет попирают принятый в 1996 г. "Закон о науке и государственной научно-технической политике" (согласно которому 4% расходной части бюджета должны направляться на науку гражданского назначения, но реально в 1997 г. было выделено 2,88%, в 1998 г. - 2,23%, в 1999 г. - 2,02%, в 2000 г. - 1,85%, в 2001 г. - 1,84%), ни от финансовых воротил, несомненно, уже не приходится. Налицо альтернатива: либо ученые России объединятся и создадут мощное общероссийское движение "За возрождение российской науки", которое поведет активную борьбу в различных эшелонах власти, либо они не сумеют этого сделать - и тогда в ближайшие несколько лет российская наука перестанет быть важным компонентом науки мировой (каковым она являлась всю вторую половину XX века). Ничего третьего не дано.
Дарья Гармоненко